Вектор атаки

Филенко Евгений

С неожиданным проворством он выдернул из-под куртки большой черный с блестящими вставками скерн («Именной», – подумал Нунгатау завистливо), в движении понизил большим пальцем мощность импульса до минимального и не глядя выпалил в сторону бурого монстра.

И промазал.

«Психопат, – подумал мичман, невольно присев. – Наверняка сидит на гнячке или на чем похуже. Мои поздравления личному составу гарнизона. Сменили пофигиста на психопата».

А вслух сказал:

– Поправка на три градуса по ходу светила, янрирр капком. Если на те же три градуса, но против

хода светила, то прихлопнете меня.

– Такая задача пока не ставится, – сообщил тот, нимало не конфузясь. – Увы, я привычен стрелять из орудий намного большего калибра и по мишеням не в пример более внушительным.

С этими словами Магхатайн тщательно прицелился и в три залпа напрочь искоренил наследие предшественника.

– Разрешите удалиться? – осведомился мичман и, получив таковое разрешение, обуреваемый смешанными чувствами, покинул кабинет.

Быстрым шагом он пересек плац, отсалютовал равнодушному дежурному на посту и вышел за ограждение.

Анаптинувика. Свой мир. Низко натянутое грубое полотнище небес в белесых прорехах облаков. Под ногами – словно бы рассевшаяся от времени бурая корка, слегка припорошенная пылью. Хаотически разбросанные по всему обозримому пространству каменные клыки, где-то у горизонта сливавшиеся в сплошной горный массив, отороченный дикими зарослями непроходимого безымянного кустарника. Никому и в голову не приходило туда наведываться даже из любопытства: во-первых, ничего любопытного в переплетении колючих плетей не усматривалось; во-вторых же, один демон-антином Юагрморн знал, кого там можно было повстречать на свою задницу.

Команда «болтунов» дожидалась его вместе с камуфляжной раскраски урштером на обочине автострады. Ефрейтор Бангатахх развалился на месте водителя и пытался поймать по бортовому коммуникатору хоть какую-то развлекаловку, а рядовой Юлфедкерк дремал в кресле у него за спиной. Сержант Аунгу, сидя на корточках, на самом солнцепеке, что особенно отвратительно – без единой капли пота на низком загорелом лбу, хотя даже просто смотреть на него было и то жарко, гонял между зубов тлеющую штакетину.

– Как все прошло, янрирр мичман? – спросил он с фальшивым участием в голосе.

– У нас новый капком, – сказал Нунгатау мрачно.

– И он вам отчего-то не нравится, – констатировал сержант.

Мичман не удостоил его ответом.

– Хорошо, наверное, вернуться домой, – ухмыльнулся Аунгу. – А еще лучше сбрызнуть отсюда при удачном раскладе… Возьмем, к примеру, меня. Я в этом змеюшнике, изволите видеть, родился, как и вы, но только мои родители, в отличие от ваших, сумели удрать с милой родины подальше. Прихватив и меня, несмышленыша, за что я им буду благодарен до последней горсти праха на мою могилу…

– Заткнитесь, сержант, – сказал Нунгатау. – Это поможет вам воздавать благодарности своим родителям несколько дольше, чем вы того заслуживаете.

– Витиевато, но доступно, – промолвил Аунгу, старательно растирая штакетину в придорожном сухостое. – Но этот ренегат огорчил вас не на шутку.

– Какой еще ренегат? – насторожился мичман.

– Ваш новый капком, – пояснил Аунгу. – Я тут перемолвился

словечком со штабными псекацагами… иногда они бывают полезны своей неумеренной болтливостью, хотя в военное время за такое можно и реальное бесчестное разжалование схлопотать, а то и похуже обхождение…

Нунгатау ждал, стиснув зубы от ненависти.

– Короче, разжалован ваш новый капком, – продолжал сержант, – изгнан из эршогоннаров с ущербом для репутации.

– Тоже мне новость, – фыркнул Нунгатау. – По доброй воле сюда ни один начальник не согласится… Трава и прочее дерьмо никого до добра не доведут!

– Трава тут ни при чем, – возразил Аунгу. – Тут похуже травы. Сдался на милость противника ваш капком вместе со всем экипажем, боевой техникой и штурм-крейсером.

– Как это?

– Очень просто. При выполнении боевой задачи по нанесению непоправимого ущерба планетарного масштаба штурмовой крейсер Истребителей Миров был перехвачен и лишен способности к самостоятельному маневрированию, – с видимым удовольствием декламировал сержант, – а личный состав деморализован и обездвижен. То есть никакого реального сопротивления этелекхам оказано не было: те просто пришли и взяли все, что хотели.

– И в чем же тут вина? – нахмурился Нунгатау.

– Не столько вина, сколько бесчестье. Собственно говоря, только то, что весь личный состав, включая доблестного капитан-командора, валялся в глубокой отключке, пока этелекхи хозяйничали на корабле, и спасло его от полного и позорного разжалования. Хотя, если поглядеть на этот мирок, еще неизвестно, что предпочтительнее – позорное безделье в родовом замке или служебная опала в гарнизоне у черта на рогах…

– Как такое вообще возможно, – подал голос из кабины ефрейтор Бангатахх. – Обездвижить, прийти и взять!

– Видать, как-то возможно, – сказал сержант глубокомысленно.

– Да вы и сам, янрирр сержант, этого не знаете, – хмыкнул ефрейтор.

– Много ты понимаешь, – сказал тот.

– И как же тогда с ними воевать? – задумчиво спросил рядовой Юлфедкерк.

– Как-нибудь сообразят, наверное, – сказал Аунгу. – Только тем, небось, и занимаются денно и нощно лучшие умы Эхайнора…

– Абсолютно неясно, – вдруг объявил Юлфедкерк.

– Что тебе неясно, солдат? – спросил Нунгатау со вздохом.

– Неясно, янрирр мичман, если эти самые… этелекхи… такие хитрые и могучие, что им ничего не стоит тормознуть на ходу снаряженный для боевого задания штурм-крейсер Истребителей и ободрать его, как тушку… отчего они нас до сей поры не поработили, не извели под корень?

– Однажды им это почти удалось, – сказал сержант Аунгу вполголоса.

– А вот почему, солдат, – произнес Нунгатау ядовито. – К примеру, явятся к нам этелекхи в рассуждении поработить. И начнут, разумеется, с периферии, с Анаптинувики. И кого они встретят в первую голову? Тебя, рядовой, да вот сержанта Бангатахха… а от сержанта Аунгу они попросту охренеют! Переглянутся этелекхи меж собою: нет уж, скажут, ну их к ляду, этих эхайнов, толку от них с комариный нос, а хлопот выше самой высокой крыши…