Великая игра
Шрифт:
— Я просил о помощи тогда. — Дышит уже чаще, но еще отнюдь не устал. На смуглых плечах заблестел пот. — Тогда я хотел собрать Ханатту в кулак, привести к покорности князей и жрецов. Я этого достиг.
— Так.
Защита. Опять защита. Атака.
— Теперь я могу отпустить тебя.
Атака. Атака. Атака.
— Стал не нужен? Как дряхлый пес?
Блок. Передавил, отшвырнул прочь и клинок, и противника.
Керниен поднял клинок вверх — знак, что хочет передохнуть Аргор опустил свой. Сердце бьется ровно, но странно гулко словно в большом пустом сосуде.
Керниен стоит, пристально смотрит на него.
— Я не настолько неблагодарен. Я хочу услышать, чего ждешь от меня ты.
Аргор коротко дернул ртом.
— Я уже говорил тебе. Я хочу, чтобы ты в благодарность помог мне строить Мой Нуменор. А значит, нынешний Нуменор должен сделаться тебе врагом.
Керниен опустил взгляд, поджал губы. Глянул исподлобья.
— Продолжим.
— Каков будет твой ответ, побратим? Или ты тоже предашь меня, как и Нуменор?
Клинок свистнул так близко, что он ощутил на шее противный холодок.
…Неудавшийся убийца хрипло дышит. Он еще жив, но скоро умрет. И это раздражает больше всего, потому что вызывает в памяти какие-то смутные, но чрезвычайно мерзкие воспоминания о каком-то собственном унижении. Но ведь этого не было…
— Последний раз — кто тебя послал меня убить? Керниен? Жрецы? Князья? Нуменорцы?
Человек отвечает не сразу, долго шевелит изорванными губами, затем не то шипит, не то каркает. «Смеется», — догадывается Аргор. Носком сапога поворачивает голову умирающего, чтобы смотрел прямо в лицо.
— Ну?
— Я сам. Не веришь? Думаешь, такая ты великая птица… чтобы за тобой владыки охотились? А чтобы… просто солдат — не бывает? — Он не то засмеялся, не то закашлялся, изо рта поползла струйка крови. — Ты был Хэлкар… легенда… меч Валар… Мы так рвались под твои знамена, так жаждали мести, когда ты погиб… Ты был наш символ, наша вера… А потом я увидел — ты Аргор, предатель… И тогда я понял: надо убить Аргора, чтобы остался Хэлкар… А теперь думаю — да живи! Оставайся предателем, вот тебе наказание. Хэлкар мертв… но его запомнят… а тебя забудут!
Это было слишком. Слишком точный и болезненный удар.
Он сам не помнил, как перерезал убийце глотку а потом жалел: ведь этот мерзавец того и хотел — быстрой смерти.
— Аргор, что с тобой?
Керниен стоит, меч в волоске от груди Аргора.
— Ты остановился, я чуть не убил тебя!
— Но я ведь уже один раз не умер! — смеется Аргор и Керниен вздрагивает, видя в его глазах алые огоньки. Впрочем, наверное, это игра света. — Продолжаем?
— Продолжаем… Итак, — удар, защита, — ты хочешь, чтобы я помог тебе строить твой Нуменор… — Защита, ответ, блок. — Я знаю наших варваров. Они живут среди нас, и нет вражды… — Дышит тяжело. — Я говорил тогда с твоими соотечественниками. Они не хотят войны. И если мы пойдем им навстречу… это же и будет новый Нуменор… и новая Ханатта. Тот самый твой Закон, который ты хотел… не сразу… Но не будет разрушения… Я готов идти к твоему Нуменору вот так. А ты — идешь со мной?
Атака. Внутри начинает подниматься черная волна. Что этот варвар понимает? Что он говорит? Он зовет его — его! — за собой?
— Нет. Это я спрошу — идешь ли ты со мной? Ханатта — твоя, Нуменор — мой. Это тебе идти за мной.
Атака. Атака. Атака.
Защита, жесткая, непробиваемая.
Молчание. Только клинки звенят. Ингхара настороженно приподнялся с каменной скамьи. Что-то висело в воздухе. Он не понимал. Но чувствовал беду.
Затем случилось что-то неуловимое, Ингхара даже не понял, что, но оба бойца остановились — у Керниена текла кровь из рассеченного плеча, Аргор изумленно стоял — острие меча упиралось прямо ему в горло, струйка крови медленно ползла по обнаженной груди.
— Уходи, — глухо произнес Керниен. — Ты выполнил договор, ты свободен. — Потом усмехнулся криво. — Нет, кровь течет. Ты все же человек.
Ингхара бросился перевязывать государя.
— Нет. Сначала его.
Аргор словно очнулся.
— Прости, я не сдержал руку.
— Я тоже чуть не убил тебя, — сухо ответил Керниен. Потом повторил: — Ты свободен.
«Здесь ты всего лишь наемник. Когда ты перестанешь быть нужным Ханатте, тебя просто отошлют к твоему хозяину. И ты хочешь что-то строить? Ты будешь только разрушать».
— Значит, ты так решил? — негромко проговорил Аргор — Пес сослужил службу, пса можно выгнать?
— Ты не останешься без награды. Я ничего не обещал, но я не могу не воздать тебе за твои труды. Но того, что ты хочешь от меня, — не будет.
Аргор не слушал. Этот варвар осмелился поступить НЕ ТАК.
— Ты забыл — я прислан от Солнца. И сейчас ты идешь против высшей воли!
— Ты тоже кое-что забыл, — процедил уже сквозь зубы Керниен. — Я сын Солнца. И отвечать буду перед Ним, а не перед тобой. Здесь государь — я, и я не пойду воевать с Нуменором. Я ничего тебе не должен. Все.
— Это твое последнее слово?
— Да.
Аргор усмехнулся.
— Как хочешь. Я ухожу. А твоя награда… да засунь ее куда хочешь.
— Тогда уезжай во славе — сейчас, — жестко сказал государь. — Не тяни долго. Уходить лучше вовремя.
— Да, это так, — снова усмехнулся нуменорец, и красноватые искры в глазах его загорелись ярче. У Керниена мурашки побежали по спине. — Ты сказал, не я.
Он повернулся и пошел прочь. Керниен, ссутулившись, смотрел ему вслед.
Воистину день решений. Каждый принял свое.
В Королевском Храме, все таком же скромном, как и шестнадцать лет назад, горели свечи и плыл в воздухе тонкой вуалью дымок курений. Молодой человек в шелковом кафтане королевского золотистого цвета стоял на коленях стиснув руки, перед резным Солнечным Ликом, совсем недавно заново позолоченным. Солнце смотрело на молящегося нарисованными длинными глазами с алмазными зрачками и тянуло вниз множество рук, из которых на землю изливались всякие блага. Молодой человек что-то быстро шептал длинные, слишком длинные волосы падали ему на лицо. Одна прядь светилась бледным золотом.