Великая Мечта

Рубанов Андрей Викторович

– Угомонись. Это тебе не девчонка, а секретарь-референт владельца банка. Она знает больше секретов, чем ты можешь себе представить...

– При чем тут секреты! Смотри, какая шея! И грудь!

– Грудь первоклассная, но насчет шеи ты не прав. Второй подбородочек имеется. Очевидно, слабая щитовидная железа... Не вздумай заигрывать. Момент неподходящий. Я пришел по делу.

– Ты-то, может, и по делу, а я – своего не упущу. Доброе утро, сударыня!

Сударыня недоуменно захлопала богатыми, искусно подкрашенными ресницами. Разлепив фантастические, плотно исполненные в мясе, губы – до того строго поджатые, – она одарила меня

сравнительно заинтересованным взглядом и снобским образом хмыкнула:

– Вообще-то, уже второй час дня...

И побарабанила шикарным маникюром по шикарной поверхности шикарного стола.

– Да? – Юра в секунду включил все актерство, на которое был способен. Гримаса изумления на его треугольной физиономии вышла идеальной.

– Второй час дня? – ужаснулся он. – Я изумлен! Искренне прошу прощения! Я, видите ли, веду ночной образ жизни, и мои биологические часы спешат. Или отстают – какая, к дьяволу, разница? В общем, открою вам страшную тайну. Сейчас на моем циферблате – раннее утро. Но я не об этом. Позвольте заметить, что вы изумительно смотритесь но фоне этой великолепной копии обожаемого мной Айвазовского. Прекрасная работа! «Берег моря ночью. У маяка», одна тыща восемьсот тридцать седьмой год, холст, масло, метр сорок три на метр десять...

– Разве это не подлинник?

– Ну что вы, – снисходительно взмахнул рукой фантом. – Подлинник находится в Феодосийской картинной галерее... Кстати, как вас зовут?

– Татьяна, – призналась девчонка.

– Ужель та самая Татьяна?! – вскричал Юра с восторгом. – Умоляю, Татьяна – один вопрос!

Девчонка строго выпрямила спину – вроде бы совершила телом ход отторжения, протеста, но вышло наоборот: впечатляющий бюст ее неплохо обозначился, как бы надавил на окружающее пространство, еще более впечатляя каждого, кто способен впечатляться.

– Только один, – произнесла она.

– Вы любите Пушкина?

– В общем, да.

– Я обожаю Пушкина. Юра поддернул штаны, изящнейше снял с головы воображаемый цилиндр и густо, по-актерски, процитировал:

Мне день и ночь покоя не даетМой черный человек.За мною всюду,Как тень, он гонится.Вот и теперьМне кажется,он с нами сам-третейСидит.

– Спасибо, я поняла, – девушка опомнилась и официально опустила нос в бумаги. – Вам назначено?

– Нам назначено? – тихо спросил у меня Юра.

– Да.

– Как вас зовут?

– Да, – еще тише сказал Юра. – Как нас зовут?

– Андрей Викторович, – выдохнул я ртутным баритоном солидного бизнесмена и незаметно приосанился, как будто и в самом деле думал о себе как об Андрее Викторовиче, взрослом и серьезном самце; хотя в действительности, понятное дело, по мягкому ковру приемной банкира расхаживал никакой не Викторович, а Андрюша, мудила гороховый, без пяти минут банкрот и в высшей степени легкомысленный простофиля – типичный статист на замысловатой сцене столичного делового мира.

– Кстати, а как ваше отчество? Джентльмену не пристало с первых секунд знакомства обращаться к даме только лишь по имени.

Секретутка вдруг продемонстрировала блестящее самообладание. Она еще более окаменела гладкой мордашкой и оправила

лацканы приталенного пиджачка.

– Неважно.

– Нет, все-таки? – Юра продолжал атаку.

– Прекрати, – сказал я. – Ты смотришься пошлым папуасом.

– Нормально, – отважным шепотом отреагировал Юра, изобразил вдохновение и повернулся к теребящей свои очечки Татьяне. – Татьяна! Позвольте осведомиться, что вы читаете?

– Журнал.

– Возможно, я выгляжу излишне назойливым, но нельзя ли и мне поинтересоваться содержанием вашего журнала?

– Пожалуйста.

– «Коммерсант власть?» Не отрывая блестящего взгляда от кукольного личика секретутки, Юра перелистал страницы, поднес к носу и алчно втянул ноздрями воздух.

– Прекрасный запах, – искренне сказал он. – Возбуждающий. И оформление тоже. Вообще, внешний вид этого журнала внушает... – тут его взгляд, направленный прямо в глаза уже порядком смущенной жертвы, обрел сладостную влагу и маслянистую медовость. – ...Внушает... э-э... столь сложную гамму чувств, что даже мой словарный запас профессионального журналиста не поможет мне выразить его вербально... Позвольте осведомиться, а что же лично вы думаете о коммерсантах, идущих к власти?

– Я думаю, они туда придут, – ответила девчонка с неожиданно упрямыми тембрами отличницы выпускного класса. И снова помацала красивыми пальцами свои элегантные окуляры.

– Вижу, вы идете прямой дорогой к статусу профессионала коммерции.

– Вообще-то я окончила экономический факультет МГУ...

Диалог я наблюдал со стороны. Юра был неподражаем. Кисти его рук ни разу не покинули карманов штанов – за исключением того момента, когда ему пришлось взять в руки журнал. Вернув полиграфическое изделие в руки обладательницы, он снова наполнил карманы собственными кистями.

Вдруг – присел на край стола.

– Кстати, – сказал он тихо, – я ведь я знаю ваш секрет.

– Не поняла, – резко зарделась деваха.

– Ваши очки – с простыми стеклами.

Девчонка вдруг проиграла, сдалась сразу. Не выдержала, потерпела фиаско. Покраснела так густо, что мне пришлось отвести глаза.

– Как вы догадались?

– Видите ли, Татьяна, – с чудовищной скромностью признался Юра, – я очень, очень и очень наблюдательный... – Далее его интонация обрела гибкие обертоны провинциального искусителя. – Вам, очевидно, кажется, что вы выглядите чересчур молодо, наивно и невинно. И вы придумали – для придания себе более солидного имиджа – использовать очки!.. Я вас понимаю. Я ведь и сам такой. Однажды в тюрьме я встретил человека, тоже носившего очки с простыми стеклами. Ему грозило десять лет строгого режима, но он стал ездить на суд в очках, для придания своей внешности большей респектабельности. Получил, в оконцовке, всего четыре года. Через три вышел «по УДО».

– Как? – переспросила девчонка, обмирая от страха и любопытства.

– По УДО, – снисходительно повторил Юра, глядя прямо в голубые глаза и улыбаясь во все зубы.

– Не поняла.

– Если вы согласитесь провести со мной вечер, я буду счастлив сообщить вам все исчерпывающие подробности.

– А вы бывали в тюрьме?

– Пару раз забегал. По своим делам...

Здесь массивная дверь дорогого дерева слегка приоткрылась, и из проема высунулась островатая физиономия единоличного хозяина банка, Сергея Витальевича Знаева. С глубоким подозрением он обшарил глазами происходящее и нелюбезно прохрипел: