Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего
Шрифт:
Но дело даже не в этом. Он знал, что Красная Армия имеет достаточно танков, самолетов, артиллерии и сил для того, чтобы осуществить план Генштаба. Решение о его воплощении в жизнь было принято еще вчера. Почти за девять часов до нападения Германии.
Теперь, с началом боевых действий, для координации этого наступления в штабы фронтов и направлялись представители Верховного командования. Маршал Шапошников и генерал Кулик отправлялись на Западный фронт. Жукову надлежало немедленно вылететь в Киев и оттуда вместе с Хрущевым выехать в штаб Юго-Западного фронта в Тернополь.
Но вернемся в кабинет Сталина. К 15.20 на совещание был приглашен нарком ВМФ Кузнецов, а через
Феликс Чуев пишет: «Знаменитый полярный летчик Герой Советского Союза М.В. Водопьянов поведал мне, что 22 июня 1941 года, узнав о начале войны, он прилетел на гидросамолете с Севера в Москву, приводнился в Химках и сразу же поехал в Кремль. Его принял Сталин. Водопьянов предложил осуществить налет наших бомбардировщиков на фашистскую Германию.
– Как вы себе это представляете? – спросил Сталин и подошел к карте.
Водопьянов провел линию от Москвы до Берлина.
– А не лучше ли отсюда? – сказал Сталин и показал на остров в Балтийском море».
Бомбовые удары по Берлину и промышленным центрам Германии советская авиация нанесла с островов Сааремаа (Эзель) и Хирума (Даго). Это было в первые дни войны, и немцы решили, что их бомбили англичане.
Первый день войны в кремлевских кабинетах волнения не вызвал. «В течение 22 июня, – пишет управляющий делами СНК Чадаев, – после визита к Вознесенскому я побывал также с документами у других заместителей Председателя Совнаркома. Нетрудно было убедиться, что почти все они еще не испытывали тогда больших тревог и волнений. Помню, например, когда поздно ночью закончилось заседание у Сталина, я шел позади К.Е. Ворошилова и Г.М. Маленкова. Те громко разговаривали между собой, считая развернувшиеся боевые действия кратковременной авантюрой немцев, которая продлится несколько дней и закончится полным провалом агрессора. Примерно такого же мнения придерживался тогда и Молотов».
В 9 часов вечера 22 июня по лондонскому радио выступил Уинстон Черчилль. В своей пространной речи он говорил: «Сегодня, в 4 часа утра, Гитлер вторгся в Россию. При этом обычные для него формы коварства были соблюдены со всей скрупулезной точностью. Между обеими странами был торжественно подписан остававшийся в силе договор о ненападении…
Внезапно, без объявления войны, даже без предъявления ультиматума, на русские города посыпались германские бомбы… Таким образом, было повторено, в еще гораздо большем масштабе, такое же преступление против всякой формы подписанного договора и международных норм взаимодоверия, свидетелями которых мы были в Норвегии, Голландии и Бельгии…
Гитлер – это исчадье зла, ненасытное в своей жажде крови и разбоя… Опасность для России является опасностью для нас и опасностью для Соединенных Штатов, точно так же как дело каждого русского, борющегося за свою землю и дом, является делом свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара. Удвоим же наши усилия и, пока жизнь и силы нас не покинули, ударим по врагу объединенной мощью».
То есть о внезапности начала войны сказал не Сталин и не люди из его окружения. Первым об этом заявил сам Уинстон Черчилль. Это он расценил как вероломство Гитлера.
Второй военный день Сталина начался в три часа ночи. 23 июня на ночное совещание,
В 3.45 явился для доклада нарком Военно-морского флота Кузнецов. Еще вчера Сталин отдал указания об эвакуации населения и предприятий на восток. «Ничего не должно достаться врагу», – сказал он. С докладом о работе железных дорог нарком путей сообщения Каганович был приглашен на 4.30, а через пять минут прибыл начальник Главного управления военно-воздушных сил С. Жигарев.
В эту ночь была создана Ставка Главного командования Вооруженных Сил Союза ССР. В нее вошли И.В. Сталин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, Г.К. Жуков, Н.Г. Кузнецов. Председателем Ставки был назначен нарком Тимошенко.
При Ставке был образован институт постоянных советников, в составе: Кулик, Шапошников, Мерецков, Жигарев, Ватутин, Воронов, Микоян, Каганович, Берия, Вознесенский, Маленков, Жданов, Мехлис. Совещание продлилось до 6.10, и последними, в 6.25, от Сталина ушли Ворошилов, Берия и Молотов.
Германское нападение не застало войска Красной Армии врасплох. Так, еще днем 21 июня, в 14 часов 30 минут, помощник командующего Северо-Западным фонтом по ПВО полковник Карелин подписал приказ о введении светомаскировки в местах расположения 8-й, 11-й и 27-й армий.
Еще раньше, 13 июня 1941 года, в приграничных военных округах произошло разделение руководящих структур. В этот же день нарком обороны Тимошенко отдал приказ вывести фронтовые управления на полевые командные пункты. Именно с этого дня в Белоруссии был образован Западный фронт во главе с генералом армии Д.Г. Павловым. Его боевой командный пункт был размещен в районе станции Обуз-Лесьна. Такие же приказы получили и другие командующие.
28-я танковая дивизия полковника И.Д. Черняховского входила в состав 12-го механизированного корпуса ПрибОВО. Его командование получило директиву о приведении частей в боевую готовность 16 июня. Выступив в 23 часа 18 июня с зимних квартир в Риге и совершив за два дня марш в 400 километров, к утру 20-го 28-я дивизия сосредоточилась севернее литовского города Шяуляй. В 130 километрах от границы с восточной Пруссией. Одна из многих, она должна была участвовать в «операции вторжения».
Секретное решение Политбюро от 21 июня о развертывании пяти фронтов было лишь последним аккордом, завершающим подготовку к проведению с началом войны первой крупномасштабной операции Красной Армии. И все-таки война началась не так, как предусматривалось на картах Генерального штаба.
Но посмотрим на карту. На ней вдоль границы, от берегов Балтийского до Черного моря, справа налево последовательно расположились армии: 8, 11, 3, 10, 13, 4, 5, 20, 6, 26, 21, 12, 18, 9-я. По схеме превентивного удара, разработанного Генеральным штабом 15 мая, операции вторжения должны были начать армии с 13-й по 21-ю.
По немецкому плану «Барбаросса» главные удары по советской территории наносили группы армий «Север», «Центр» «Юг». Германская группа «Центр» должна была наступать на участке Западного фронта, нацелившись на Минск и Смоленск, с последующим переносом удара на Москву. Ею командовал участник польской и французской кампаний генерал-фельдмаршал Федор фон Бок. Командующим двумя немецкими танковыми группами, второй и третьей, Гитлер назначил генерал-полковника Хайнца Гудериана.