Великая Война
Шрифт:
А затем началась вторая фаза наступления. Ведь «Екатерина» не упала, она совершила экстренную посадку прямо на Кёнигсберг, высадив десант в сердце обороны врага, попутно раздавив его укрепления.
– Саша! – крикнул Оболенский, после чего метнул в мою сторону свою шашку.
Ему пришлось бросать с большим упреждением из-за безумного ветра, но всё же и сам полковник являлся магом воздуха. А затем Оболенский исчез с улицы, просто сбежал или тактически отступил, хотя может он отправился звать на помощь? Чёрт его знает.
– Кристина, заменяй мою руку, – отдал я приказ,
Ветер постепенно слабел, успокаивался, контр атака немцев оказалась прервана, а русские уже перегруппировались и следующая волна солдат побежала на укрепления.
Мою же левую руку обвил кровавый плющ, вокруг которого постепенно кристаллизовалась кровь. Из-за отсутствия конечности мой потенциал существенно понижался, однако теперь в правой руке сжималась артефактная шашка Оболенского, которая легко выдерживала столкновения с оружием Изенбурга. Значит у Кристины появились свободные силы, поэтому она и стала когтем на левой руке.
Изенбург также поднимался на ноги, высвобождаясь из заклинившего экзоскелета.
– О, сам Ренненкампф лично явился на поле боя, – усмехнулся глава влиятельного рода Изенбургов. – Какой же он дурак, ха-ха-ха… Я до последнего не верил, что наш план сработает.
И в этот момент в небе засверкали молнии, грянул гром и катаклизм начал усиливаться.
– Ты знал, что меня учил сам Гинденбург? – продолжал говорить мой враг. – Он один из лучших дуэлистов всего мира, а Ренненкампф ещё и после стычки с нашим флотом вымотался. Сегодня в Российской Империи станет на одного Великого меньше.
И Изенбург вскинул пистолет, делая сразу три выстрела. Раскололся мой коготь на левой руке, после чего навстречу молниям вылетели кристальные шипы плюща. И вот уже мы одновременно сократили дистанцию, скрещивая клинки.
Сверкала моя шашка, сияла молниями сабля, но затем вокруг нас начали падать тела. Оболенский не сбежал, он вырезал солдат и приносил мне пищу. Кристина же сразу создавала плющ и высасывала врагов досуха. Полковник устраивал бойню, помогая мне по мере возможностей.
Тут же Изенбург попытался разорвать дистанцию, но у него сил лишь убывали. Он не мог быстро пополнить свои силы за чужой счёт, к тому же и экзоскелета у него более не было. Я же усиливал натиск, то и дело используя свой коготь, заменивший мне протез.
Сначала одна царапина появилась на теле Изенбурга, затем вторая, вот уже удалось оставить жуткую рану на плече. Кроме того, плющ продолжал плеваться шипами, которые вонзались в плоть и причиняли боль соизмеримую с раскалёнными иглами.
Позади же пылала крепость, в которой Смоленко устроил огненный ад. Пленных рота не брала, убивая всех на месте и мстя за павших товарищей. Только победа, никакой пощады врагу.
– Ты убил моих детей… – ослабевшим голосом произнёс Изенбург и упал на колено: лишь ненависть к врагу не давала ему сдаться.
– Не надо было отправлять их на войну, дурак, – без сожаления или сомнений ответил я.
И вонзил коготь прямо в пасть Изенбурга, после чего лезвие резко раскрылось внутри и взорвало черепушку.
– Как жаль, что его кровь отравлена… он был силён, – с сожалением произнесла Кристина, глядя за растекающейся лужей под поверженным врагом.
А затем снова грянул гром и прямо в центр Кёнигсберга ударила молния, после чего по всему поле боя прошло магическое эхо.
– Саша! – раздался голос Оболенского, который сбросил мне с крыши унтера: я лишь подставил коготь, на который тут же напоролось тело одарённого.
– Благодарю!
– Нам нужно в центр! Гинденбург начал сражаться с Ренненкампфу и наш главнокомандующий точно в одиночку не справится!
– А Самсонов где?!
– Да откуда мне знать?! Наша задача сделать всё зависящее от нас! Вперёд!
Глава 19
– Сдохни, сдохни, СДОХНИ!!! – во всю глотку орал Смоленко, ногой меся голову немецкого офицера.
Противник уже не двигался, но каждый новый удар становился всё сильнее, продавливая шлем, под которым хрустел череп. Медленно вытекала кровь, гудели пароприводы, а очередной удар окончательно промял шлем после чего наружу вывалился мозг. Голова немца начала превращаться фарш.
– Капитан! – на башню поднялся раненый Оболенский, половина тела которого всё ещё оставалась покрытая жуткими ранами, под которыми виднелись кости. – Нужно пробиться к «Екатерине», сколько у вас людей?
– А? Людей? – Смоленский отвлёкся от трупа немца, напоследок харкнув на изуродованное тело. – Да, как обычно, человек пятьдесят осталось. Что по срокам?
– Прямо сейчас.
– Просто отлично. ЭЙ, ПАРНИ, ВЫ СЛЫШАЛИ?! – снова проревел Смоленский, уже начав спускаться с башни по лестнице, оставляя за собой кучу раскалённого пара. – МЫ ЕЩЁ НЕ ВСЕХ В АД ОТПРАВИЛИ, БЫСТРО ПОСТРОИЛИСЬ ВО ВНУТРЕННЕМ ДВОРЕ!!!
Оболенский же тем временем взял на себя командование остатками сразу двух батальонов, часть людей была оставлена для обороны, но большинство оказалось в новом штурмовом кулаке. Остро встал вопрос с командирами, которых не хватало. Слишком хорошо работали элитные подразделения кайзеровцев. О ту же крепость Изенбургов многие обломали свои штыки и зубы, перед моим появлением.
К слову, обо мне. Я к этому времени продолжал устраивать бойню, накапливая силы и в который раз удивляясь собственной немощности. В прошлом мире целые армии крушил, а тут в какой-то потолок вдруг начал биться головой. И не получается его преодолеть, всё из-за ментального тела, которое служит планкой потенциал. Кроме того, в процессе выяснились и другие неприятные детали.
– Кристина, у тебя кровь идёт… – произнёс я, глядя на свой меч.
– Я выпила слишком много, не могу удерживать такой объём. Всё из-за переноса.
Кажется, не только мои раны оказались слишком критичными. И ведь одной только энергией вопрос не решить. Нужно время, нужны знания, реагенты и артефакты, чтобы исправить последствия переноса. Тогда, быть может, за годик-другой удастся минимизировать последствия повреждений ментального тела и выйти на уровень до переноса. А может и нет, всё же неизвестно какие подводные камни окажутся на моём пути.