Великие мужчины XX века
Шрифт:
К этому времени Скотти училась в Вассаре – одном из самых престижных женских колледжей (деньги на ее учебу Скотту дали верные друзья Мэрфи) и начала свои первые шаги в журналистике – со временем она станет известным журналистом, сотрудником таких изданий, как The Washington Post и The New Yorker, писательницей и политиком. Фицджеральда искренне радовали ее успехи, однако он понимал, что они все больше и больше отдаляются друг от друга – Скотти принадлежала к другому поколению, которое открыто осуждало беспечность и мягкотелость своих родителей.
В конце ноября 1940 года Скотт перенес сердечный приступ. Врачи велели ему полтора месяца оставаться в постели – он переехал к Шейле и, лежа на кушетке на первом этаже ее дома, продолжал писать. Вечером 20 декабря он почувствовал себя настолько хорошо, что решил сводить Шейлу в кино, однако на выходе из дома ему снова стало плохо. На следующий день он читал журнал – внезапно вскочил, схватился за грудь и упал. Он скончался от сердечного приступа. Его похоронили на кладбище в Роквилле, штат Мэриленд. Панихида была очень скромной…
Его последний роман так и остался неоконченным. Через год друг Скотта критик Эдмунд Уилсон собрал воедино все черновики и наброски Фицджеральда и издал под названием «Последний магнат». Зельда была очень рада – по ее словам, выход романа ее мужа вдохнул в нее новую жизнь. Она по-прежнему жила в клинике, отлучаясь навестить мать в Монтгомери. В начале марта 1948 года она была в санатории, и врач собирался ее выписывать, но она решила остаться еще на пару дней. В ночь на 11 марта она погибла при пожаре, охватившем здание…
К этому моменту казалось, что романы Фицджеральда, равно как и творчество его жены, давно забыты. Однако жизнь расставила все по своим местам: теперь он по праву считается одним из самых ярких и талантливых американских писателей, внесших огромный вклад в развитие литературы. А его супруга превратилась в икону феминизма – ее мятежный дух вдохновляет женщин всего мира жить, не оглядываясь на правила и ограничения…
Эрнест Хемингуэй
Фиеста длиною в жизнь
Он проживал свою жизнь, будто писал роман, и писал свои романы, словно заново проживал жизнь. Литературный труд перемежался охотой и боем быков, любовные романы совмещались с войнами и алкоголем. Всю жизнь он как будто пытался доказать, что он лучше, чем он есть, – и доказав все, что мог, разуверился в этой жизни…
Эрнест Миллер Хемингуэй был родом из иллинойсского городка Оук-Парк, респектабельного пригорода Чикаго. Здесь на одной улице жили его предки: Хемингуэи на одной стороне, Холлы – на другой. Кларенс Эдмонт Хемингуэй по праву гордился своими предками, среди которых были участники Гражданской войны, врачи, этнографы и миссионеры, и хотел стать достойным своей семьи: в молодости он даже провел пару месяцев в Южной Дакоте с индейцами племени сиу, изучая их обычаи и народную медицину. Он окончил медицинский колледж, мечтая когда-нибудь отправиться с врачебной миссией на край света, и сделал предложение своей соседке Грейс Холл, мечтая найти в ней верную спутницу жизни и хорошую мать своим будущим сыновьям.
Грейс еще в школе выделялась прекрасным голосом. Она усиленно занималась вокалом и даже с успехом дебютировала на нью-йоркской сцене, но замужество с молодым врачом из хорошей иллинойсской семьи показалось ей предпочтительнее карьеры певицы, и в 1897 году Грейс Холл стала миссис Хемингуэй. Уже скоро она родила первенца – дочь Марселину, через год – 21 июля 1899 года – сына Эрнеста Миллера, а потом еще трех дочерей, Урсулу, Мэделин и Кэрол. Второй сын, Лестер, родится, когда Эрнесту будет уже шестнадцать лет. Вспоминают, что Кларенс Эдмонт, которого к этому времени в Оук-Парке все называли Доктор Эд, лично присутствовал при рождении всех детей: приняв на руки сына, выходил на крыльцо и трубил в рог, чтобы все соседи знали, что у него появился наследник.
Хемингуэи жили в доме викторианской архитектуры, принадлежавшем отцу Грейс – выходцу из Англии Эрнесту Миллеру Холлу, в честь которого они назвали своего первого сына. Эрнест-младший любил деда, но имя ему не нравилось, ибо оно в его сознании ассоциировалось с наивными персонажами пьесы Оскара Уайльда «Как важно быть серьезным». Когда Эрнесту было пять, дед умер, и на оставшиеся от него деньги семья построила себе новый дом, в три раза больше и роскошнее прежнего. В доме всем заправляли женщины: Грейс, ее дочери, кухарка и горничные. Говорят, что Грейс довольно долго одевала сына в вещи его старшей сестры и даже отдала их в школу в один год, чтобы они сошли за близнецов. Грейс, обладавшая немалым честолюбием, со временем поняла, что продешевила, променяв карьеру на семейную жизнь, а контракт с Метрополитен-опера – на пение в хоре и уроки музыки соседским детям. Свою неудовлетворенность жизнью она вымещала на муже, с милой улыбкой читая ему нотации и делая замечания. Она придерживалась очень строгих пуританских взглядов и пыталась воспитать детей похожими на себя, прививая им протестантскую этику и любовь к музыке. Сына она учила игре на виолончели – он же терпеть не мог инструмент, предпочитая сбегать от деспотичной матери в объятия отца.
Эрнест Миллер Хемингуэй, 1899 г.
Неудивительно, что Эрнест был очень близок с отцом, видя в нем единственную родственную душу. Кларенс научил его всему, что знал и умел, и разделил с ним все свои увлечения: чтение, рыбалку и охоту. Отец с сыном целыми днями бродили по окрестным лесам, охотясь на мелкую дичь или наблюдая за повадками птиц, или отправлялись в индейские поселки, или просто молча сидели рядом на берегу, поджидая крупную рыбу. Иногда они вдвоем отправлялись в загородный дом семьи Windemere на озеро Валлун в Западном Мичигане: приобретенный там опыт жизни в тесном контакте с природой навсегда оставил след в душе Эрнеста, породив страсть к приключениям и пристрастие к уединенной жизни. В двенадцать лет мальчик получил в подарок первое ружье и с тех пор почувствовал себя настоящим мужчиной.
Однажды маленький Эрнест бежал за молоком на соседнюю ферму, споткнулся и упал, проткнув горло палкой, которую держал в руке. Отец остановил кровь, а потом сказал: «Когда тебе больно, не реви. Лучше свисти. Когда больно, свисти, и слезы закатятся обратно». С тех пор никто не видел Эрнеста плачущим.
Эрнест с родителями и сестрой Марселиной, 1901 г.
Мальчик посещал местную школу: об уровне образования в ней может сказать тот факт, что с тех пор любимыми писателями Хемингуэя стали Шекспир, Марк Твен, Чосер, Джек Лондон, Дюма и Киплинг. Однако чтением – постоянным и неограниченным – не исчерпывались школьные занятия. Эрнест был капитаном команды по легкой атлетике, членом сборной по водному поло, играл в футбол, а также ездил в Чикаго, где усиленно занимался боксом. «Бокс научил меня никогда не оставаться лежать», – позднее скажет он. В боксерской среде он нахватался крепких словечек и жизненных историй, о которых и не догадывались жители респектабельного Оук-Парка. Эрнест захотел поделиться ими, и скоро его первые литературные опыты были напечатаны в школьной газете «Трапеция» и ежегоднике «Скрижали»: это были рассказы из местной жизни и спортивные репортажи, юморески и «страшилки». Поздние критики особенно выделяют среди них основанный на индейском фольклоре рассказ «Суд Маниту», повествование о закулисье боксерских поединков «Все дело в цвете» и «Сепи Жинган» – историю кровной мести, в которой больше внимания уделяется оценке трубочного табака и собаке, чем рассказу о расправе над обидчиком.
Уже в этих рассказах проявилось то, что потом прославит Хемингуэя: рубленые диалоги, краткие, полные намеков фразы. Позже писатель объяснял, что учился писать, читая Библию: ее сдержанные и одновременно полные скрытого смысла строки стали для него образцом литературного стиля.
В 1916 году Хемингуэй первый раз ушел из дому, сбежав от назойливой родительской опеки в Северный Мичиган, однако к началу последнего учебного года все же вернулся. Окончив в 1917 году школу, Эрнест отказался поступать в университет, как того требовали родители. Он рвался на фронт, но унаследованное от матери плохое зрение вкупе с полученной на ринге травмой закрыли ему путь в действующую армию. Вместо этого Тайлер Хемингуэй, младший брат Доктора Эда и крупный лесопромышленник, устроил его на работу в газету Kansas City Star. «Моей удачей стал большой пожар», – вспоминал Эрнест: молодой репортер не только разнюхал все подробности произошедшего, но и не побоялся сунуться в самое пекло, испортив искрами дорогой костюм. Счет за костюм он выставил редакции – и не получил ни цента. «Это научило меня не рисковать ничем, что ты не готов потерять», – скажет позже Хемингуэй.