Великий Александр Македонский. Бремя власти
Шрифт:
Едва войско построилось в боевой порядок, как появились инды, и царь свой ход сделал первым – вперед пошли конные лучники, на ходу накладывая стрелы на тетиву. Согдийцы, бактрийцы, и скифы осыпали приближающихся врагов градом стрел и повернули назад – затем вновь развернули коней и снова пошли в атаку. Строй индийской кавалерии нарушился, поражаемые стрелами всадники посыпались на землю, а увязшие в грязи колесницы представляли идеальную мишень для стрелков. Восточные наездники расстреливали своих врагов, сами оставаясь для них недосягаемыми, в ближний бой не вступали, а в случае опасности отходили к своим рядам. Поняв, что это не главное войско во главе с Пором, Александр взмахнул копьем и повел тяжелую конницу в атаку. Увидев македонский кавалерийский клин, который вел всадник в рогатом шлеме, сердца индов дрогнули, и они решили отступить – но было поздно. Колесницы намертво увязли в грязи и не могли сдвинуться с места, к тому же многих возниц перестреляли лучники Александра; индийская кавалерия была разбита одним ударом и обратилась в бегство, а сын Пора был выбит из седла и затоптан в грязь во время атаки. Ход Царя царей оказался удачным, и вновь собрав свое было расстроившее ряды войско в кулак, он продолжил движение.
Между тем всадники разбитого отряда индов достигли лагеря своего царя и рассказали ему о гибели сына и наступлении Двурогого. Пор больше не колебался – несмотря на то что войска Кратера явно готовились к переправе, царь индов решил выступить против главных сил врага.
Александр вел войско не спеша, а когда увидел вражеские ряды, велел своим воинам остановиться и передохнуть, чтобы вступить в новый бой со свежими силами. Пока подтягивалась отставшая пехота, он вновь выслал вперед конных лучников, которые начали кружить перед вражеским строем, одного за другим выбивая воинов Пора. Великий Македонец, рассмотрев боевые порядки врага, понял, что центр до поры до времени неприступен, а потому решил максимально использовать свое преимущество в кавалерии и нанести удар по флангам. Основной удар он решил нанести по левому крылу врага, а правое крыло индов поручил обойти своей кавалерии под командованием Кена: пехоте в бой не вступать до тех пор, пока они не увидят, что кавалерия теснит вражеских всадников и пехотинцев. А потом войска резко пошли на сближение, и восточные конные лучники Двурогого дружно навалившись на левое крыло индов, мощными залпами стрел совершенно расстроили ряды их конницы. И сразу же пошел в атаку македонский клин во главе с Искандером, а правый фланг армии Пора стали охватывать всадники Кена.
Видя стремительную атаку царской кавалерии, Пор решил собрать всю конницу в один кулак и стал ее перебрасывать с правого фланга на левый, но только усугубил ситуацию – в результате всадники Кена оказались у армии индов в тылу. Тогда он вновь развернул часть своих наездников и послал их против македонского полководца, окончательно запутав свои войска этими бестолковыми распоряжениями. Видя метания неприятеля, Кен велел своим воинам сузить ряды и повел их прямо на надвигавшийся строй индов – две конные лавины сшиблись с грохотом, и сразу же обозначилось преимущество кавалерии Двургого. Вооружены они были лучше, а воинского мастерства им было не занимать, и, напирая на врага, они в конце концов разбили их ряды и погнали с поля боя. Те же всадники индов, на которых устремился сам Искандер, внезапно развернули коней и бросились под защиту слонов, погонщики которых, решив, что настал нужный момент, погнали своих животных на кавалеристов Александра. Но тут в бой пошла легкая пехота македонцев, забрасывая слонов дротиками, а за ней с боевым кличем двинулась фаланга. Индийская кавалерия, видя, что слоны вступили в бой с вражеской пехотой, попробовала вновь атаковать конницу сына Амона, но от удара о плотный македонский строй разлетелась вдребезги, и вновь стала уходить под защиту слонов. И в этот момент всадники Александра соединились с бойцами Кена, а Царь царей стал быстро сколачивать ударный кулак из всех своих кавалеристов для решающего удара по врагу. В течение нескольких минут Пор утратил контроль над сражением, и теперь все было пущено на самотек – понимая, что от него теперь ничего не зависит, владыка индов ринулся в битву на своем боевом слоне.
А фаланга яростно напирала на центр армии Пора, ощетинившись лесом пик, сариссофоры шли в атаку на боевых слонов, которые в свою очередь тоже рвались вперед. Многие македонские ветераны, сжимая в руках кривые махайры и кописы, подбегали к серым гигантам и страшными ударами подрубали им ноги, а потом быстро отскакивали назад, когда громадные звери начинали валиться на землю. Агриане забрасывали слонов дротиками, а лучники на выбор били возниц стрелами – оставшиеся без вожаков звери бросались в разные стороны, топча и своих и чужих, а там, где они врывались в тесные македонские ряды, производили жуткое опустошение. В некоторых местах солдаты просто-напросто разбегались перед этими живыми горами, но как только звери поворачивали назад, их начинали преследовать легковооруженные, забрасывая копьями и дротиками. От своих впавших в безумие слонов пострадала тяжелая пехота индов, а когда в эту сумятицу врезалась отступавшая кавалерия Пора, то образовалась самая настоящая каша из людей, лошадей и слонов. Последние наконец выдохлись полностью и стали покидать битву, стараясь как можно скорее уйти от места сражения. И в этот самый момент сын Амона ударил по вражеским тылам всей своей кавалерией и захлопнул ловушку, а фаланга, сдвинув щиты, вновь пошла вперед. Конница индов как боевая единица перестала существовать, а пехоту избивали со всех сторон до тех пор, пока Александр не приказал всадникам раздвинуть ряды и образовать проход для бегства врага. И тогда вся масса индийцев обратилась в бегство! В то же время через Гидасп переправились войска Кратера и захватили вражеский лагерь, а потом бросились преследовать отступавших индов, так как воины Александра буквально валились с ног от усталости.
Бегство было всеобщим, лишь царь Пор, сидя на своем огромном слоне, сражался до конца, невзирая на многочисленные ранения. Только когда все вокруг побежали и инды совсем перестали сопротивляться, он развернул своего слона и стал уходить с поля битвы, но был окружен неприятелем и сдался лишь тогда, когда полностью ослабел от потери крови. Непобедимый Искандер снова торжествовал на поле битвы, и Индия начала склоняться перед ним.
Когда Пора привели к Македонцу, царь спросил пленника, как бы он хотел, чтобы с ним обращались: « Пор сказал: «По-царски». Александр спросил, не хочет ли он добавить еще что-нибудь. На это Пор ответил: «Все заключено в одном слове: «по-царски» (Плутарх). Этот ответ, да и сам владыка индов так понравились Александру, что он счел необходимым привязать бывшего врага к себе и постараться сделать его своим другом. И дело тут вовсе не в сентиментальности Александра или в том, что с годами он стал жалостливее, наоборот, чем старше, тем все более жестоким становился Царь царей. Просто он очень хорошо разбирался в людях и при ближайшем знакомстве с Пором понял, что тот на предательство не способен, и соответственно решил на этом сыграть – владыке индов не только вернули все его владения, но и прирезали еще землицы за счет независимых племен. И действительно, с тех пор царь индов стал верным другом Искандеру Двурогому.
А теперь о потерях сторон в Великой битве на Гидаспе – по Арриану у индов погибло 20 000 пехоты, 3000 всадников и были уничтожены все колесницы. Пехота Александра потеряла 80 человек, «конных лучников, которые начали сражение, погибло 10, всадников-«друзей»
А сама победа имела громадное значение, и ее последствия проявились очень скоро. Оставив Кратера для наведения порядка на занятых территориях, Александр выступил в поход против соседей Пора, племени главасов, которые, прослышав о побоище на Гидаспе, сдались ему без боя. « Он взял около 37 городов, из которых в самых малых было не меньше 5000 жителей; во многих население превышало 10 000. Взял он и большое число селений, не уступавших по многолюдству городам. Править этой страной он поручил Пору. Таксила он помирил с Пором и отправил его обратно в его землю» (Арриан). И правильно сделал, что отправил, кто его знает, вдруг опять сцепятся! Также пришли послы от князя Абисара, отдававшего свою страну во власть Искандеру Двурогому и поднося ему в дар деньги и 40 слонов, а также послы от независимых индов. Абисару же сын Амона ответил, что если он не явится сам, то увидит у себя Александра с войском со всеми вытекающими отсюда последствиями – вот так, коротко и ясно. Между тем начали волноваться недавно покоренные ассакены и Македонец отправил туда отряд для подавления недовольства, а сам решил продолжить поход и выступил к реке Акесину.
Выступив в поход, Царь царей отпустил своего нового друга Пора за подкреплениями, а сам пошел войной на другого Пора, местного князя, который решил скрыться от приближающегося Завоевателя. Продвигаясь за беглецом в глубь вражеской территории, Александр вывел свое войско на берег другой индийской реки – Гидраота. Но царь не просто гонялся за врагом – в ключевых местах он расставлял сторожевые отряды, закрепляя за собой территорию, а войска Кратера и Кена прочесывали ее в поисках продовольствия. Здесь Македонец вновь разделил армию – Гефестион отправился приводить под руку нового друга Царя царей Пора независимые индийские племена, а сам Александр переправился через Гидраот. Страх перед Искандером Двурогим опережал его самого – часть населения сдалась ему без боя, другая просто убежала. А вот дальше начались трудности.
В землях племени кафеев есть город Сангалы, который они решили оборонять до последнего. Сами Сангалы считались неприступными, а про кафеев говорили, что они « считаются самыми отважными и искусными воинами, так же как и оксидраки и маллы, другие индийские племена» (Арриан). С маллами и оксидраками Александру встречи еще предстоят, а пока он начал войну с кафеями и через три дня после переправы через Гидраот подошел к Сангалам. А здесь его ждали – воины кафеи решили не допускать к городским стенам Двурогого, а встретить на холме перед городом, который укрепили тремя рядами телег, поставленных в кольцо. Армия Искандера в бой вступила с ходу – по традиции атаку начали конные лучники, стремительно передвигаясь вокруг кольца из телег и расстреливая индов из луков. А затем царь попытался прорвать кольцо из телег кавалерией, но попытка не удалась, и в дело вступила тяжелая пехота. Выбив кафеев из-за первого ряда оборонительных позиций, они сразу же пошли в атаку на второй, но здесь встретили жестокое сопротивление – инды залезли на телеги и отчаянно рубились мечами. Положение осложнялось тем, что македонцы не могли сформировать боевой строй – мешали эти самые телеги, но в конце концов ветераны Александра пересилили и загнали врагов в город, который по приказу царя стали брать в кольцо. Ночью кафеи попытались прорваться из города, но были отражены царской кавалерией и отступили в Сангалу. Понимая, что враг сдаваться не собирается, Искандер велел окружать город двойным частоколом и собирать осадную технику, решив разделаться с этим племенем раз и навсегда. Частокол был сооружен, и лишь в одном месте, где к городу подходит озеро, его не было – перебежчики от кассеев сообщили, что именно в этом месте и пойдут на прорыв их соплеменники. Командующим на участке возможного прорыва был назначен Птолемей Лаг, сюда же стянули и отборные войска. Мало того, сын Лага велел притащить и расставить на пути врага как можно больше телег из захваченного лагеря, а также набить кольев в землю, чтобы остановить вражеский прорыв. Ночью городские ворота распахнулись и отряды индов пошли в атаку – однако их атакующий порыв был сбит, поскольку, натыкаясь на телеги и колья, они совершенно расстроили свои ряды. Видя замешательство врага, Птолемей повел своих людей вперед и, нанеся ему поражение, загнал обратно в город. Когда же прибыл со своими воинами и слонами царь Пор, было решено брать город штурмом – одновременная атака со всех сторон увенчалась полным успехом, 17 000 кафеев было перебито, 70 000 взяли в плен, и Александр позаботился о том, чтобы весть о падении Сангалы как можно быстрее разошлась по округе. Едва об этом стало известно, как жители большинства городов покинули свои дома и разбежались по лесам – это было сделано так быстро, что поймать никого не удалось. Сангалы сровняли с землей, их территорию отдали индийским союзникам, а Пор отправился ставить в покинутых городах гарнизоны, накладывая на них свою руку. « За это время Мемнон доставил ему подкрепление из Фракии 5 тысяч всадников и, кроме того, 7 тысяч пехотинцев от Гарпала и еще 25 тысяч шлемов и щитов с чеканкой из золота и серебра; раздав их воинам, царь приказал сжечь прежние» (Курций Руф). Вон в какую даль забрались фракийцы в надежде хорошо заработать, слухи о военных подвигах Македонца будоражили всю Ойкумену, и желающих присоединиться к его победоносным войскам было немало. Только не меньшее количество людей желали покинуть его знамена и вернуться на родину, предоставив другим почетное право идти к самым земным пределам. Сам же Царь царей двинулся дальше на Восток, к берегам реки Гифаса, чтобы привести к покорности жившие там племена. « Он считал, что война не может окончиться, пока есть еще люди, способные с ним воевать» (Арриан). В этот момент Александр напоминал человека, который оказался в нездоровой зависимости – кто-то от наркотиков, кто-то от вина, а он от дальнейших завоеваний. Чем больше он приобретал, тем большего ему хотелось достичь, и он уже не придумывал каких-то новых идей, чтобы обосновать свои завоевания. Если даже в Среднюю Азию он вторгся под предлогом покарать узурпатора Бесса, то теперь об этом и речи не было – просто вперед за славой, вперед за добычей, а когда это все кончится, одни боги ведают. Но Искандер Двурогий судил о своих людях по себе и в какой-то момент утратил чувство реальности и оторвался от окружавшей его жизни, пребывая в упоении от невиданных успехов. Отрезвление, случившееся на берегах Гифаса, было жестким и неожиданным, и царь внезапно осознал, что находится в полном одиночестве относительно своих дальнейших планов.