Шрифт:
Он впервые вышел из своего дома через двор. Так уж получилось. У парадного входа в его дом с набережной Кутузова толпились какие- то непонятные люди. Может специально его поджидают, а может оказались там чисто случайно. Вероятность того, что его узнают и придётся вежливо отвечать на какие-то несуразные вопросы, была очень велика. Нет, этого он точно не хотел. Лучше перестраховаться. Решив идти через двор, он прошёл арку и свернул на Шпалерную улицу. И тут какая-то неведомая сила заставила его остановиться. В голове у него зазвучал приказ:
– Иди купи водку!!!
Потом приказ повторился. Спустя минуту он уже превратился в просьбу. Всё тот же голос, но уже с просящими
– Ну пожалуйста, прямо сейчас. Иди и купи.
Он ничего не мог понять. Откуда идёт этот то ли приказ, то ли просьба? Обернулся в сторону арки. И был просто ошарашен. Рядом с аркой висела мемориальная доска. На ней было чётко указано, что здесь расположен дом, в котором жил Модест Петрович Мусоргский.
Для него это было знаковое имя. Прежде всего, потому, что это был русский композитор, перевернувший все представления о том, что такое российская композиторская школа.
Он дирижировал его произведениями с самыми знаменитыми оркестрами мира. Успех каждый раз был просто ошеломительный. Но Мусоргский славился не только своей великолепной музыкой и любовью к русской истории. Его имя всегда было связано с попытками понять сущность русской души и раскрыть природу такого уникального явления, как русский бунт. Равно, как и переосмыслить суть раскола в русской церкви.
А ещё Мусоргский был алкоголиком. Не просто алкоголиком, а именно Великим алкоголиком. Алкоголь не отпустил и не простил Модест Петровича. Он его просто убил. В 42 года. Получается так, что сейчас именно он приказывает ему пойти и купить водку. Выбора не было. Он ни на минуту не усомнился в том, что приказ надо выполнять. Забыв про все свои дела, он отправился в магазин за водкой. Водки он купил много. Купил бы больше, но просто не дали. Да и эти 10 бутылок дали потому, что водку то он купил самую дорогую. С тех пор как её завезли в магазин, её просто никто не покупал. Все предпочитали что-нибудь попроще и подешевле. Но купить по просьбе самого Модест Петровича дешёвую водку было бы кощунством. Приказ был исполнен. Надо было возвращаться.
Он вернулся к этой арке. Нашёл квартиру, в которой когда-то жил Мусоргский. Тогда это были меблированные комнаты. Обедневший, даже обнищавший Мусоргский фактически здесь снимал жильё. Сейчас это была обычная петербургская коммуналка. Он беспрерывно нажимал на все звонки, которые были на этой двери. Подряд. Дверь ему открыла женщина, домывающая пол в коридоре.
– Голубушка, дорогая, собери- ка ты всех, кто здесь живет, на кухне. Я хочу выпить вместе с вами. Вот и водку принёс.
Народ собрался быстро. Тост его был предельно прост.
– Помянем раба божьего Модеста.
Помянули. И раз, и два, и три. Закуска у каждого была своя. Он не закусывал. Пока пили, никто ничего у него не спрашивал. Тишину нарушил он сам:
– У меня к вам есть совершенно сумасшедшее предложение. Наверное, никому из вас не хочется жить в коммуналке. Ведь так?
Все подтвердили:
– Да, не хочется.
– Я так и думал. Так вот, хочу каждому из вас купить отдельную квартиру. Но у меня есть одно условие. Предложение действительно только в течение недели. Сейчас же идите и ищите. По площади она должна быть почти такая же, как ваша комната в этой коммуналке. Может быть чуть больше. На пару-тройку метров.
Через несколько минут он остался один на этой кухне. Он был ошарашен скоростью, с которой они разбежались. Как сразу они поверили, что это не шутка, не розыгрыш, не какая-то пакость. Потом он понял, что они его просто узнали. Ведь он уже расселял коммуналки, которые раньше были в доме, где он сейчас жил. Слухом земля полнится. Ведь всё- таки это был один двор.
Где же это видано, чтобы русский человек оставил недопитую водку и куда-то сбежал? Но факт оставался фактом. На столе было ещё несколько бутылок водки, а пить уже было некому. Хорошо, что ещё до их массового бегства, он вручил каждому из них визитку со своими координатами и объяснил, что придёт завтра снова. Уже вечером. Но вечер не помеха тому, чтобы помянуть раба божьего Модеста и узнать о результатах их поисков.
На следующий день он пришёл не один, а со своими помощниками. Снова принёс водку. Все вопросы по приобретению нового жилья были решены максимально быстро. Как всегда, это бывает, конечно же, нашлась пара жильцов, категорически не желающих выезжать и диктовавших свои немыслимые условия. Тогда он пригласил юриста, риэлтора и архитектора. Разделил квартиру так, чтобы у не желающих покидать свои комнаты, был отдельный вход и выход. Разгородил жильё. Всё равно коммуналка была гораздо больше, чем жилище Мусоргского. К счастью, комнаты где он жил, выкупить удалось.
В результате он оказался владельцем уникальной изолированной квартиры. Он обошёл все комнаты. Ему казалось, что эти стены до сих пор хранят память о великом музыканте. Это было его последнее пристанище на нашей грешной земле. Отсюда он шагнул в вечность и приобщился к бессмертию. Именно здесь ему и предстояло создать квартиру-музей Мусоргского.
Впереди оставалось самое тяжёлое и сложное. Это, конечно же, был разговор с женой. Когда он вернулся домой, то обстоятельно, в деталях и подробностях, рассказал жене о том, чем занимался все эти дни. Долго и витиевато извинялся за то, что проделал всё это без неё. У него были веские оправдания – её не было в эти дни в городе. Как и ожидалось, едва выслушав его, жена устроила скандал. Она принялась ему очередной раз доказывать, что он просто идиот, каких ещё не видывал белый свет. Отошла она через пару дней. Видимо ей просто надо было дать остыть.
Как всегда, она умело переводила его эфемерные планы в практическую плоскость. Для себя она видимо что-то уже решила. Ему же она просто озвучила свой боевой приказ:
– На завтра ничего не планируй. Поедем в Петергоф.
На всякие его «зачем и почему» у неё уже был готов ответ:
– Ты же помнишь, что, когда мы ремонтировали свой дом, я приглашала мастеров именно из Петергофа. После войны они долгое время занимались восстановлением всего Петергофского комплекса. Там за эти годы собралось столько умельцев! Таких больше нигде нет. Надо с ними посоветоваться. Там уже и решим, что будем делать.
Как всегда и везде, его жену в Петергофе встречали как царицу. Уже с первых минут они её попросту называли «государыня». Сначала они приехали в одну мастерскую, где занимались реставрацией мебели. Жена тут же начала разъяснять, что, зачем и с какой целью они ищут.
– Мы создаём квартиру – музей. С нуля создаём. Здесь есть масса нюансов и их всех надо принять во внимание. Прежде всего это, конечно же, личность самого Мусоргского. Надо учесть то, что Модест Петрович был потомственным дворянином. Значит, вся обстановка должна соответствовать его происхождению. А с другой стороны, всё-таки это не его собственное жильё. Это просто меблированные комнаты. Кстати, я выяснила, что в одной из этих комнат жил Голенищев- Кутузов. Его Модест Петрович очень ценил как поэта. Писал романсы на его стихи. Говорил, что он единственный настоящий поэт на Руси после Пушкина. Удивительное совпадение, но на днях я случайно купила в антикварном магазине гобелен «Совет в Филях».
Конец ознакомительного фрагмента.