Великий диктатор
Шрифт:
На следующий день после моего выступления в церкви, в Улеаборгской вечерней газете, была напечатана статья о масках и их защитных свойствах, которую написал отец моего капрала Ялмара Стрёмберга. А ещё через неделю об этом событии сообщили и остальные финские издания. В другое время никого не заинтересовала бы подобная новость, но, в связи с тотальной цензурой прессы со стороны администрации генерал-губернатора, даже эта новость, просочившаяся через карантин, вызвала интерес.
По моей просьбе Анья сшила мне маску из черной ткани с пришитой к ней зубастой улыбкой.
Поначалу народ от меня
– Аааааа!
– заорал дед при виде меня, а, точнее, моей маски. И толкнул меня в сторону кухни.
Наверное хотел ударить, но расстояние между нами было маленькое, поэтому просто оттолкнул. Но мне хватило и этого. Я, прижимая к груди веревку от поленьев, улетел как воздушный шарик. Упав на пол, я вскочил и, содрав маску, заорал:
– Деда! Ты что? Это же я!
– Ах ты, маленький чертёнок! Напугал меня до колик! Да я тут чуть не усрался! Хуорапэнникка! Мутсиннуссия!
– перешел он к тяжёлой ругани, обозвав меня и сукиным сыном и уродом и до меня, наконец, дошло, что он реально, страшно перепугался.
– Да я тебя сейчас!
– он подхватил мою тушку за шиворот и поволок куда-то к кухонным полкам.
– Сейчас я из тебя нечистого изгоню!
– с этими словами, он подхватил с полки трехгоршковую бутыль со святой водой и, выдрав зубами бумажную пробку, стал меня из неё поливать, приговаривая: - Сейчас, сейчас я из тебя эту дурь выбью. Нравиться над дедом издеваться? Значит и понравится, когда дед тебя проучит.
Я пришибленно молчал, пыхтел и отфыркивался от струи воды, когда дед стал меня поливать из бутыли, но когда услышал про издеваться и проучит, понял, что в эту игру можно играть и вдвоём.
– Ааааааа!
– заорал я на пределе громкости моих связок и запрыгал.
– Аааа!
– от неожиданности дед заорал вместе со мной и выпустил мой шиворот и бутылку, которая с громким и звонким хлопком разбилась о пол.
– Аааа! Хвост! Хвост отвалился! Аааа!
– я потряс перед дедом мокрой веревкой, с помощью которой недавно принёс в дом дрова, и швырнул её в лицо деда.
– Ааааа!
– дед на автомате поймал веревку и, испугавшись ещё больше, попытался её отбросить от себя, но она зацепилась за его серебряный браслет, который он постоянно носил на руке.
Пока дед воевал с моим «хвостом», я улизнул к себе в мансарду и принялся баррикадировать двери подручной мебелью и хламом, что скопился у меня в комнате. Как оказалось, вовремя. Дед, разобравшись, что это простая веревка, пришел меня наказывать. Но я ему не открыл. Выломать двери он тоже не сумел и в ответ заблокировал мою дверь снаружи, посадив меня по домашний арест. В коем я и провёл почти двое суток, снабжаемый водой и продуктами остальной роднёй через окно по спускаемой мной верёвке.
…..
Эпидемия гриппа закончилась буквально через месяц после того, как у меня отвалился «хвост». Наказывать
За все время эпидемии единственным человеком, умершим от гриппа в нашем селе, оказался Отто Макела, учитель финского языка и литературы. Который отказался от ношения маски. Чем ещё больше укрепил мнение моих односельчан в полезности «мумми-маски». На должность учителя финского языка пришла жена нашего пастора, а вот литературу она преподавать не могла, даже не знаю почему. И я с одноклассниками остался без обязательного изучения «Калевалы».
Ну, у меня это не последний год обучения, ещё найдут нам учителя. А если и не найдут, то я горевать не буду. Я успел ознакомиться с текстом этого финского эпоса ещё до отправления меня в школу и ничуть не горел желанием, заучивать этот бред наизусть. Прав был отец, народные руны «Кантелетар» имеют куда больше смысла. Хотя и тот, и другой эпосы вполне искусственны. Оба собрана и переработаны до современных текстов шведом Элиасом Лённротом. А уж чего он мог туда додумать своего — одному Вяйнямёйнену известно.
…..
– Спасибо, господин секретарь, что согласились встретиться с нами, - Леопольд Мехелин пожал протянутую руку Каарло Юхо Столбергу, секретарю финского сената.
Присутствующие в кабинете Ээро Эркко, Пер Свинхувуд, Сантери Алкио и Кристиан Сибелиус, поочередно поздоровались с высокопоставленным чиновником. После нескольких минут разговоров о погоде и о новой симфонической поэме «Финляндия» композитора Яна Сибелиуса, чей младший брат Кристиан находился сейчас в их тесной компании, Каарло Столберг решил всё-таки выяснить причину зачем его сюда пригласили.
– Господа, мне отрадно видеть представителей четырех партий вместе. Как будто дни раскола остались позади и наши патриоты опять выступают совместным фронтом. Но для чего здесь я? Вы же знаете, что я придерживаюсь сугубо консервативных взглядов.
– Я здесь, не как член Шведской народной партии, - поспешил расставить все точки над «i» Кристиан Сибелиус.
– Я здесь сугубо как медик.
– Даже так? Удивлён и уже заинтересован. Господин Мехелин, что заставило вас всех здесь собраться, да ещё и Сибелиуса пригласить, как медицинского эксперта?
– Вот эта газетная статья, - протянул он чиновнику выпуск «Финской правды».
– Хм, я читал этот номер. Вы имеете ввиду использование масок во время местной эпидемии гриппа, которые придумал наш маленький гений Хухта?
– О! Вы не брезгуете читать детские сказки?
– удивился Леопольд Мехелин, уловив неудовольствие от его слов на лице Ээро Эркко.
– Да какие же это сказки! Особенно последняя. Про полёт на Луну. После неё, если брать технические описания «С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут» Жюля Верна, то они выглядят наивной сказкой. Мой десятилетний сын, когда прочитал эту книгу, заявил мне, что вырастет и построит подобную ракету. Постойте, постойте, я кажется догадался зачем вы меня сюда пригласили. И не только меня, но и нашего доктора-патологоанатома, - и он кивнул в сторону Кристиана Сибелиуса.
– Вы, верно, хотите узаконить ношение этих, «мумми-масок». Но зачем?