Великий Эллипс
Шрифт:
Жуки, догадалась Лизелл. Огромный рой водяных жуков.
Тела упавших пассажиров покрылись сверкающими точками. Лиц не было видно, вместо них — блестящие разноцветные маски, но Лизелл узнала так хорошо знакомую ей просторную темно-бордовую блузу. В маске на лице хозяина блузы образовалась брешь, оттуда вырвался крик и мгновенно оборвался, так как сверкающий поток влился в открытый рот. Человек рвал ногтями свое лицо, на секунду показалась окровавленная плоть. Проступили обезображенные черты лица Поба Джила Лиджилла, и тут же их залепила новая армия прожорливых насекомых, приступивших к своей работе. В следующее мгновение Джил Лиджилл, уже переставший бороться, ушел под воду. Остальные
Только сейчас Лизелл поняла, что она стоит, вцепившись мертвой хваткой в совершенно бесполезный штурвал. Голова кружится, а в желудке все переворачивалось. Они сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, и дурнота уменьшилась. Сзади послышались шаги; обернувшись, она увидела Гирайза.
— Поб Джил Лиджилл, — слабо выдавила Лизелл.
— Я знаю, я видел.
— Там было еще два человека в воде, с ним. Я не рассмотрела их. Каслера…
— Там не было. Уверяю.
— И Джив-Хьюз. Оонуву застрелил его.
— Ты уверена?
— Да.
— А с тобой все в порядке?
— Да. А ты как?
— Все нормально.
— Что теперь делать? — Она огляделась. «Слепая калека» и «Водяная фея» прочно сцепились, обе полностью потеряли способность двигаться, и пассажиры оказались запертыми, как в тюрьме. В отличие от «Слепой калеки», у «Водяной феи» были спасательные шлюпки, на которых пассажиров и команду можно было по очереди перевезти на берег. Но туземцы из Блаженных племен со своими боевыми трубками заняли позицию на баррикаде, преграждающей выход из протоки, большое количество их патрулировало берег, и какие у ягарцев цели и намерения — не знал никто. Один из офицеров стоял на носу пакетбота и пытался поговорить на ягарском с туземцами, но те оставались глухи к его призывам.
— Ждать, думаю, — ответил Гирайз. — Больше нам ничего не остается.
Но долго ждать им не пришлось.
Очень скоро снизу послышались голоса ягарцев, подплыл внушительных размеров плот. Абордажный крюк зацепился за борт «Слепой калеки», и четыре почти полностью обнаженные фигуры забрались по канату на палубу. Самый низкорослый и молодой из пришельцев глянул в сторону мостика, и Лизелл встретилась глазами с Оонуву. На кожаной тесьме, перекинутой через шею, у него на груди висела боевая трубка. Кожаная лента перетягивала его запястье, на ней держался крошечный колчан, туго набитый стрелами, нож с широким лезвием и острый, с коротким древком топор. Так же вооружены были и его спутники.
Лизелл подумала о «Креннисове ФК6», лежащем на дне ее саквояжа, который оставлен на полу в большой каюте. Это равносильно тому, что он бы лежал на дне моря.
Четверо ягарцев поднялись на мостик. Лизелл едва сдержалась, чтобы не отступить назад. Стиснув зубы, она продолжала спокойно стоять на месте, Гирайз стоял рядом, чуть приобняв ее за плечи. Шесть лет назад она бы, наверное, негодовала по поводу такого жеста, но сейчас только обрадовалась его поддержке.
По-кошачьи приблизившись к телу капитана, Оонуву нагнулся и выдернул свою стрелу из шеи трупа. Он тщательно вытер наконечник и засунул стрелу в колчан, после чего выпрямился. Мгновение он рассматривал свою жертву с ничего не выражающим лицом, затем приподнял свою набедренную повязку и помочился, стараясь попасть Джив-Хьюзу в лицо.
Лизелл задохнулась, и тут Оонуву перевел взгляд на нее. Он что-то прошептал по-ягарски и улыбнулся. Она почувствовала, как рука Гирайза сильнее сжала ее плечо. Чуть вскинув голову, она выдержала взгляд черных, как ночь джунглей, глаз Оонуву.
Ягарцы о чем-то заговорили. Оонуву говорил быстро и настойчиво, его старшие товарищи отвечали без особого энтузиазма. Наконец они кивнули, и Оонуву, повернувшись к своим бывшим попутчикам, сделал жест в сторону трапа.
Лизелл посмотрела на Гирайза. Он едва заметно пожал обнаженными плечами. Они оба спустились на палубу, следом за ними — ягарцы. Один из туземцев встал на кромку борта, поймал канат и спустился по нему на ожидавший внизу плот. Оонуву сделал еще один жест. Значение его было понятно без слов. Им также предлагали спуститься.
— Что вам нужно от нас, Оонуву? — спокойно спросил Гирайз.
Ни ответа, ни признаков того, что он понимает.
— Я думаю, вы меня понимаете, — продолжал Гирайз.
Молчание. Оонуву повторил жест. Ему также ответили молчанием, тогда он вытащил из колчана стрелу и опустил ее в боевую трубку. Оба пленника нехотя подошли к борту.
Лизелл посмотрела вниз. Расстояние до плота невелико, канат через равные промежутки завязан в узлы. Спуск не представлял ни опасности, ни трудности. Ну а что потом?
Она мялась в нерешительности, сзади послышался шепот Гирайза:
— Я спущусь первым. Если ты соскользнешь, я тебя подхвачу. — Классическая галантность бывшего Благородного и его отеческая забота пришлись очень кстати. Не дожидаясь ответа, он уцепился за канат, перевалился за борт и ловко спустился вниз. Чужая рука подтолкнула ее сзади, и она последовала за Гирайзом. Бизакская юбка-брюки облегчила спуск. Она легко скользила от узла к узлу, пока ее ноги не коснулись бревен грубо сколоченного плота. За ней спустились Оонуву и последний, четвертый туземец. Движение руки послало волну по канату, абордажный крюк отцепился и упал вниз. Один из туземцев поднял огромную палку и, отталкиваясь ею, направил плот к берегу.
Лизелл посмотрела в сторону «Водяной феи», чьи пассажиры и команда столпились на корме. Они внимательно наблюдали за происходящим, встревоженные и озадаченные, как и она сама. В голове пролетела мысль — они с Гирайзом могли бы прыгнуть в воду и доплыть до пакетбота, найти там убежище. Но перед глазами предстал Поб Джил Лиджилл в доспехах из облепивших его насекомых, и желание прыгать в воду мгновенно прошло.
Плот уткнулся в землю, и туземцы согнали своих пленников на берег. Лаз в зарослях открывал выход к тропе, ведущей в глубь Джунглей. Туземцы направились к лазу, Лизелл заупрямилась. Оонуву вытащил нож, и ее ноги пошли сами собой. Оглянувшись, она бросила тоскливый взгляд на неподвижную «Водяную фею», еще один шаг — и река исчезла, Лизелл обступили джунгли.
Они шли след в след, ягарцы впереди и сзади, пленники — между ними. Высокие, буйные заросли окружали тропинку, обступали ее такой густой и плотной стеной, что пока они шли, гигантские листья с зазубренными краями то и дело задевали Лизелл. И каждый раз при таком прикосновении собравшаяся в них вода дождем брызг обдавала ее, и вскоре она была мокрой с головы до ног. В то же время туземцы каким-то образом умудрялись не задеть ни одного листа и не вылить на себя ни одной капли. Они шли, не спотыкаясь о бесчисленные стелющиеся лианы и выступающие из земли корни, которые как змеи оплетали тропинку. Черная земля под ногами была мягкой от покрывающего ее мха и вечной влаги. Воздух дурманяще и сладко пах листвой и цветами, экзотическими древесными грибами и застоявшейся водой, расцветающей и умирающей жизнью. Они шли по тропе часа полтора или более, и в тяжелом густом воздухе появился новый запах — запах дыма. Запах домашнего очага? Они шли вперед, а запах становился все острее и острее, пока тропа резко не оборвалась и джунгли не расступились.