Великий Эллипс
Шрифт:
— Не будем забывать, наш Искусный Огонь — явление экстраординарное, — мечтательно заговорил Мильцин. — Что бы такое придумать, чтобы его возможности оказывали эмоционально-развивающее влияние на моих подданных?! О, я знаю! Зокетза исполняет королеву Фантину завтра вечером. Ты помнишь, там есть такая известная сцена безумия, во время которой Фантина факелом поджигает дворец? Только представь, какое это произведет впечатление, если на глазах всего зала огромные потоки зеленого пламени заполнят всю сцену? Именно! Вот так все и должно быть! Это будет так замечательно, что дива на волне своего вдохновения взлетит еще выше в своем искусстве. О, она будет так счастлива!
— Позвольте мне удостовериться,
— Представление будет незабываемым.
— А, понимаю. — Легкомысленно, тривиально, унизительно. Едкое возражение готово было сорваться с губ Невенского, но он подавил его силой самообладания, выработанной за долгие годы общения с Мильцином. Он забил рот тарталеткой с анчоусами — самая лучшая преграда для нелестных тирад, и пока жевал, соображал. Устроить Искусному Огню ночь в опере. С одной стороны, унизительно, но при этом предоставляется очевидная возможность выбраться в свет из-под королевской жаровни. Оперный театр Тольца по крайней мере — место публичной и приличное. Искусный Огонь увидят… Огромные потоки зеленого пламени заполнят всю сцену… Безумный Мильцин прав, представление потрясет публику. Слава об Искусном Огне начнет расти, а вместе с ней и слава его создателя. Со временем это может привести к великим событиям. Как ни крути, это хоть какое-то начало.
Настроение у Невенского поднялось. Тарталетка с анчоусами, заметил он, оказалась восхитительно пикантной.
Ну вот, мы снова счастливы. Искусный Огонь стекал со стен кабинета, как вода.
— Очень увлекательное предложение, Ваше Величество, — вежливо пробормотал Невенской.
— Да, друг мой, я вдохновлен, поскольку меня коснулся огонь гения Зокетзы. Мы духовно связаны. Раньше я не знал, что возможна такая близость с женщиной, это брак на духовном уровне, — потерявшись в своих заоблачных далях, Мильцин взял шпажку с нанизанным на нее трюфелем и тонкими пластинками рачьего мяса, съел и вышел из своего кратковременного транса. — Да, этот новый помощник повара — просто чудо! По-своему он гениален, его талант может сравниться с талантом самой Зокетзы. Или с твоим, например.
— Совершенно верно, сир, — без промедления согласился Невенской. Этот помощник повара, о котором шла речь, нанятый несколько недель назад на место улизнувшего королевского отравителя, не тратил время зря и продемонстрировал свою необходимость. Он был художник, и его величие прямо-таки ослепляло.
— Такой талант и усердие заслуживают награды. Парень должен получить королевскую похвалу. Опять забыл. Как его зовут?
— Ваше величество, я представления не имею.
— О, какая досада, — Мильцин дернул за шнурок звонка. Через несколько мгновений на призыв явился лакей. Он глянул на стены кабинета, пылающие зеленым пламенем, и в испуге попятился.
— Этот помощник повара, которого наняли несколько недель назад, — ты знаешь его имя? — требовательно спросил король, делая вид, что не замечает растерянности своего лакея.
— Знаю, сир, — глубоко вздохнув, лакей восстановил свою профессиональную невозмутимость. — Повар, о котором вы спрашиваете, — житель принадлежащего Вашему Величеству города Фленкуца, зовут его Джигги Нипер.
Кузен Джигги с детства обожал возиться со всякими пирожками и печеньями, со всем, что делается из теста. Он не видел своего родственника Ница пятнадцать лет, но, конечно же, не забыл его. Кузен Джигги! Здесь — во дворце Водяных Чар!
Боль скрутила внутренности Невенского и пронзила его насквозь.
Огромная лиана опустила Лизелл прямо на землю и ослабила свой захват так нежно и аккуратно, что Лизелл лишь слегка покачнулась. В следующую секунду таким же образом рядом с ней поставили Гирайза. Лианы исчезли где-то в дебрях джунглей. «Руки леса» опустились сами собой.
Свободно вздохнув, она огляделась. За спиной стояла зеленая стена джунглей. Впереди возвышались небольшие деревянные лачуги, окруженные чахлыми огородами, скопление небольших рыночных ларьков и общественный молельный дом. А за ними виднелись высокие белые здания Юмо Тауна. Город смотрел на нее глазами арочных окон, украшенный чугунными решетками в причудливом энорвийском стиле и садами на крышах зданий. Ее глаза расширились при виде этого нетронутого в своей древности, лишь слегка затронутого западной цивилизацией города, выросшего посреди джунглей. Он потряс ее, несмотря на многочисленные описания этой жемчужины, которые она читала или слышала. Описания не подготовили ее к поразительному контрасту между утонченным городом и совершенно дикой природой, между высотами цивилизации и доисторической дикостью, которые существовали, сглаживая и уравновешивая друг друга. Юмо Таун вследствие своего изящества казался совершенно нереальным.
Но цивилизация и комфорт будут существовать, лишь пока алмазные копи будут питать благосостояние города. Огромные прибыли, которые приносят алмазные копи, превратили ничем не примечательный энорвийский колониальный аванпост в роскошный город, которому нет равного в мире, гарантирующий защиту и выживание. Но только до тех пор, пока бездонные шахты дают маленькие кристаллы, театры и казино будут процветать, роскошные отели — предлагать превосходную кухню, магазины — продавать самую дорогую одежду, улицы и дома — сиять, а джунгли будут удерживать на безопасном расстоянии. Однако самые неисчерпаемые копи исчерпываются, а джунгли умеют ждать.
Лизелл искоса посмотрела на Гирайза. Казалось, он даже не замечает, что перед ним город из белого камня. Его глаза были все еще прикованы к джунглям. Он смотрел на них так, будто хотел убежать туда, вернуться назад к шаманам и постичь их магические секреты. Она могла понять этот исследовательский зуд, который она готова была с ним разделить, но это было не то, чего она ожидала от господина маркиза. Гирайз в'Ализанте больше не походил на наследственного суверена, бывшего Благородного или даже благоразумного, респектабельного члена общества. Без рубашки, с всклокоченными волосами, нестриженый, грязный, небритый, господин маркиз выглядел как бродяга или того хуже.
А она смотрелась еще ужаснее в своей грязной, по-дурацки прилипающей к телу одежде, с грязными волосами и грязным лицом — ну, по крайней мере, она не полураздета. Но это все пустяки. В Юмо Тауне за определенную сумму можно найти все мыслимое и немыслимое, и ее набитое портмоне при ней. Потребуется всего несколько часов, и они с Гирайзом приобретут свой прежний облик, если, конечно, он не потерял все свои деньги. В этом случае его архаические правила хорошего тона бывших Благородных не допустят, чтобы она оплатила его счета.
— Гирайз, — она легонько дернула его за руку, и он оторвал глаза от леса. — Твои паспорт и деньги при себе?
Он опустил руку в карман, проверил его содержимое и кивнул.
— Хорошо, пойдем тогда немного потратимся, — и она направилась к городу, он шел рядом.
— На что тратиться? — спросил он на ходу.
— Мне нужна ванна, хорошая ароматизированная ванна. Мне нужна новая одежда и дорожные принадлежности. Мне нужна приличная еда, желательно дорогая. Мне нужен шикарный гостиничный номер, или лучше — люкс. Мне нужен…