Великий Эллипс

Вольски Пола

— Где мы? Где?

— Идем по коридору глубокого подземелья. Стены из обычного серого камня, как стены моей лаборатории, пол тоже каменный, ковров нет. Потолок низкий, сводчатый, через равные промежутки висят железные светильники с зажженными в них свечами.

— Там пламя? Как Искусный Огонь? Хочу видеть их, хочу познакомиться, хочу танцевать, танцевать, ТАНЦЕВАТЬ!

— Они не похожи на тебя. У них нет разума, нет сознания, они ничего не знают.

— Они умеет танцевать?

—

Думаю, да.

— Хочу познакомиться с ними!

— Не сейчас. Мы идем служить…

— Тухлому мясу.

— Его Величеству.

— ЕстьЕстьЕстьЕстьЕсть…

— Веди себя хорошо. Вот сейчас мы поднимаемся по лестнице, это секретная лестница, известная очень немногим, только самым приближенным. Таким образом, мы поднимаемся никем не замеченные, и потому никто не знает, где находится моя лаборатория. Итак, мы поднимаемся…

…с большим трудом. Невенской тяжело дышал, сердце готово было выпрыгнуть из груди, в боку кололо. Не дойдя до конца лестницы, он вынужден был сделать остановку и присесть на ступеньку. Грудь его ходила ходуном, по лицу струился пот. Сомневаться не приходится, у него ожирение и он совсем потерял форму. Он провел слишком много времени в своей лаборатории, ему нужно на воздух, заняться гимнастикой. Ему не помешает умерить свою страсть к жареным ганзелям и крекерам, а лучше и вовсе от них отказаться. Если бы только они не были такими вкусными. Уже от одних воспоминаний у него засосало под ложечкой.

— ЕстьЕстьЕстьЕстьЕстьЕсть. Голодный! ЕстьЕстьЕсть…

— Именно.

— Где мы?

— Пока еще на лестнице, но это скоро кончится , — поднявшись на ноги, Невенской продолжил подъем. Вскоре, добравшись до желанной верхней ступеньки потайной лестницы, он пошел в кладовку, упрятанную в темном углу какого-то забытого хозяйственного помещения.

Из хозяйственного помещения они попали в просторный коридор на четвертом этаже, и только сейчас окружающая обстановка приняла узнаваемый дворцовый вид.

— Гладко полированный мраморный пол, — продолжил свой внутренний отчет Невенской, — он похож на лед с розовыми прожилками. Высокие окна от пола до потолка выходят в парк, в парке — водоемы. На стенах — гигантские зеркала в причудливых золоченых рамах, едва ли ты такие видел, перед каждым зеркалом стоит мраморная статуя — женская фигура с двумя головами и четырьмя грудями. Наше Величество любит многообразие в единичном, такие у него изощренные вкусы.

— Дай мне посмотреть! Выпусти меня!

— Еще чуть-чуть потерпи. Сейчас мы поднимемся еще на три золоченые ступеньки и пройдем под аркой, она украшена резными акулами, китами, скатами, осьминогами, морскими змеями и прочими водными тварями…

— Тухлая вода.

— Ну, вот мы наконец и добрались до личных королевских апартаментов. Два вооруженных караульных стоят здесь на часах, но они пропускают нас беспрепятственно, потому что они знают, что его величество вызвал Невенского.

— НицНиперНицНиперНицНиперНицНиперНицНипер.

— Пожалуйста, не делай этого. Мы проходим через королевскую переднюю, она вся увешана голубыми дамасскими клинками. Придворные в голубых ливреях, отделанных серебряным кантом, низко склоняются перед фаворитом его величества, знаменитым, талантливым и величественны разаульским магом. Они уважают и даже боятся Невенского…

— НицНицНицНицНицНицНиц.

— А сейчас они вводят нас в кабинет его величества. Хотел бы я, чтобы эти Ниперы из Фленкуца узнали, что маленький Ниц, не только жив, но и водит компанию с королевской особой. О, если бы только они могли видеть меня сейчас.

— Я хочу видеть! Я хочу видеть!

— Подожди чуть-чуть. Вспомни, чему я тебя учил. Вспомни…

— Я помню!

Привычным движением Невенской поправил свой черный парик, разгладил крашеные усы, должным образом подстриженные, расправил плечи и вошел в королевский кабинет.

Король Мильцин IX, одетый в роскошный парчовый халат, не вполне уместный в это время суток, сидел за письменным столом, на котором возвышался очень большой и искусно сделанный макет: миниатюрные здания причудливой архитектуры тянулись вдоль бульваров, которые лучиками расходились в разные стороны от центральной площади. Его величество был не один. У стола стоял плотный джентльмен, по виду иностранец, с широким лицом, обрамленным седыми бакенбардами. Невенской решил, что именно квадратно подстриженная борода и баки делают его похожим на иностранца. Все это вкупе с пышными роскошными усами и с лацканами из морского котика на его сюртуке противоречило гецианским вкусам.

Оба они повернулись, когда Невенской вошел в кабинет.

— Ну наконец-то, мой дорогой друг, — приветствовал его король.

— Сир, — с низким поклоном ответил Невенской.

— Иди сюда, дружище, ты должен видеть это, это просто чудесно. Посмотри сюда, — Мильцин обвел рукой макет города. — Ты видел что-нибудь подобное? Разве это не великолепно?

— Очень мило, сэр, — не выражая особых эмоций, ответил Невенской.

— Очень мило? И это все, что ты можешь сказать? Ха, твоя оценка возбуждает, как остывший чай. Невенской, открой по шире свои глаза! Неужели ты не видишь, что это такое?

— Это отличная модель, Ваше Величество, в миниатюрном виде представлен красивый город, вне всякого сомнения, превосходный город…

— Это не просто город, — Мильцин едва сдерживал распиравшие его эмоции. — Это — Город, Невенской, город будущего! Ты только посмотри на него. Посмотри внимательно на новые формы! А какая архитектура, невиданные детали и приемы, а ты посмотри, какие улицы, а какие новейшие научные методы утилизации отходов, многообещающие способы использования энергии воды, пара и невидимых сил природы, и газовое освещение, и рациональное использование вибрационных полей — все это безупречно, довольно цельно и убийственно современно! Никогда в жизни я не видел ничего более современного. И это все здесь, Невенской. Ответ на все вопросы, истина, прямо вот здесь, перед нами!