Великий и Ужасный 6
Шрифт:
Ровно до тех пор, пока один из них — одноглазый верзила со шрамом через всю рожу, не заметил меня.
— А ты что еще за хрен? — спросил он.
— Давай сразу подеремся? — миролюбиво предложил я. — У вас ведь так принято?
Конечно, ять, мы подрались. С ним и еще с одним — курносым, который ловко оттаптывал мне ноги, и с другим — без двух пальцев на левой руке, но зато быстрым, как понос, и потом еще с каким-то квадратным утырком, который бил так, что у меня чуть кишки через рот не вылезли. Я их тоже бил смертным боем, не стесняясь демонстрировать сверхъестественные силы. Ломал ребра и сворачивал челюсти, выбивал дух и выкручивал суставы… Иначе
— А ты что — татуированный хрен, что ли? Чего так крепко дерешься? Ты что — знаешь какого-никакого другого Резчика, кроме Шарку? Ты, может, какой-то не местный? А за каким бесом ты сюда приперся, что ли — специально?
— А й-о-о-о-о-оп твою мать! — сплевывая на пол пещеры кровавую юшку и вытирая рожу, проговорил я. — Озарение, ять! Эврика, нахрен! Черные уруки — очень способный народ, я всегда это знал. Можно сказать даже — одаренный, альтернативно, правда, но это не важно. Как в морду зарядишь — так сразу столько талантов проявляется, просто удивительно!
— Дык? — уточнил Шрам.
— Елы-палы! — откликнулся я. — Да, потому что, да, да, да. Вот ответы по очереди на все твои гребаные вопросы, тупой ты мракобес. Я пришел сюда вас всех спасти, и я точно знаю, как нам поубивать всех этих ублюдков в дебильных шапках, запихать им сраные пулеметы в говенные жопы, вырваться наружу, разнести всю хату… А потом — если удастся освободить остальных уруков — сжечь к японой матери Бухарест и, возможно, Истанбул. Но это не точно. Возможно, их сожгут до нас.
— Ого! — сказал Курносый. — Заливаешь ты знатно. Чисто потрендеть — мастак. Давай, мы дадим тебе кликуху Трендлявый Ящик?
— Я тебя щас второй раз отхреначу, — сказал я. — Хочешь — фокус покажу?
— Ну, ну? — заинтересовались все примерно полторы тысячи уруков.
— Во, ять! — я легким движением руки снял ошейник, а потом надел его обратно. — Прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете, ясно?
— Ого! — сказали все. — Кобольда жрать будешь? А вертолет — это че за хрень? Нормально на бурзгаше сказать можешь, че эт такое? А почему он голубой — педераст, что ли? А если педераст, то почему летающий, и как в нем летает волшебник? Волшебник — тоже педераст? И где он приземлился, потому что мы не любим педерастов, и хотим ему по щам надавать, прямо сейчас. Им обеим надаем, хоть они и волшебники. Только скажи, как это ты так хитрожопо снял и надел ошейник? И мы пойдём озвездюливать педераста! Ну, чего молчишь? Ты че — говнистый, что ли? Как ошейник снимается-то? Или кобольда сначала сожрешь?
О, сука, как же я ненавижу уруков. Реально, мерзкое племя. Самое худшее из всех!
Когда мы шли на работу, я подыскал подходящую аналогию для ситуации с уруками-шахтерами. Ядерный реактор, вот что. Или какие-нибудь огнеопасные легковоспламеняющиеся жидкости. Они необходимы, их используют, но — соблюдая некие правила. Температура, давление и все такое. Турки за долгое время своего владычества в Малой Азии, Леванте, Северной Африке и не такое долгое — на Балканах, научились выжимать из покоренных народов максимум, балансируя на грани того, чтобы не передавить, не угробить, не вызвать бунт. Тут им стоило отдать должное… Эффективные менеджеры — самый страшный хтонической монстр!
Вот сейчас, испытывая острейшее чувство дежавю и шагая с совковой лопатой на плече по скудно освещенному подземелью, я не мог не отдать должное османской администрации: они сумели создать для невольников-уруков некие минимально-приемлемые условия проживания и работы. С одной стороны — наличие ошейников гарантировало им отсутствие прямого неповиновения и бунта, потому как изначально был отдан приказ добывать руду и не чинить препятствий охране. Буквально за месяц они нашли способы сосуществования, после нескольких «итальянских забастовок» янычары поняли, что зарегламентировать все и вся в случае с уруками не получится, себе дороже выйдет. Может, с гномами бы получилось, но гномы не очень хорошо переносят Хтонь, да и ближайшие владения подгорных кланов находятся примерно в Альпах. Туда ещё доберись! А сурьма нужна здесь и сейчас, война идет, промышленности нужно сырье!
Тут было недалеко: ближайшая рудная жила располагалась в десяти минутах ходу, в каком-то то ли штреке, то ли штольне — я нихрена не смыслил ни в геологии, ни в металлургии. Немножко шарил в спелеологии, ну, это получилось спонтанно, да и знания добывались эмпирически… Короче, в каком-то ответвлении местных подземелий какие-то сорта здешних каменюк содержали в себе сурьму и прочую хрень типа мышьяка, золота и ртути. Руды так и назывались: золото-сурьмяные и ртутно-сурьмяные. Очень вредные для здоровья. Но для уруков — терпимо.
Взрослые мощные дяди и тёти с большими тяжёлыми кайлами долбились в стену, отколупывая куски помельче, а мы — молодёжь и остальные, кому кайло не доверяли, грузили все это дело в тачки вручную и с помощью лопат, катили тачки к вагонеткам — и отправляли куда-то там, на обогатительный завод, наверное, или как оно там называется. И я вспоминал Бурдугуз и кочегарку. Точно так же я выполнял тупую работу, с которой справился бы банальный экскаватор, точно так же я строил злокозненные планы и выжидал.
Только тогда у меня был один Таго Гваунн Амилле, он же Зебр, он же Промилле в качестве соратника по безобразиям, а теперь — их число росло каждый Божий день. Хотя понять день тут или ночь не представлялось возможным. Мы ведь не покидали подземелий! Тем не менее — молодёжь я сманил на свою сторону быстро. Травил байки про Орду, рассказывал о наших свершениях, рассказывал и показывал, как работают татау, тыкая пальцем в расписное предплечье.
Первой, кто произнёс сакральную фразу и протянул мне руку для татау, стала Райла — та самая молодая орчанка.
— Моя жизнь принадлежит Орде! И будет принадлежать, пока мы будем убивать османов и упырей… — я не знаю, как могла повлиять на мощность и долговременность татау эта оговорка, но — поскольку война явно не грозила закончиться завтра — меня это вполне устраивало.
Так что на серой коже клыкастой девушки, на спине (чтобы янычары не заметили разницы) появились Ловец Снов, олимпийские кольца, ниточка сердечного пульса для реанимации, крестик скорой помощи и атомарная модель негатора магии. Уберсолдат, йолки! Огромное впечатление на молодую поросль урук-хая произвёл тот факт, что Райла точно так же с легкостью, как и я, сняла ошейник — а потом надела его обратно! Ловец Снов работал! Эта татау стала шикарным противоядием! Древний ментальный рабский артефакт мог идти в жопу!