Великий князь Русский
Шрифт:
Вроде бы все просто — православная Пасха после еврейской, в первый воскресный день следующий за полнолунием, которое бывает или в самый день весеннего равноденствия, или после оного. Ну, предположим, евреев в Персии экспедиционеры найдут. Предположим, день равноденствия вызнают. А вот какой день воскресный? Зарубки делать? Ведь ни смартфонов с датами, ни часов с окошечком-аппертурой, ни даже бумажных календариков в помине нет. Конечно, все это можно запомнить, а если в Индии евреев нет? А если там равноденствие определяют со сдвигом на день?
Тут мы и застряли. Наш календарь византийский, солнечный, от сотворения мира, а там? Там мусульманский, лунный, от Хиджры. Можно, конечно, спросить
Выволокли древний новгородский трактат «Учение им же ведати человеку числа всех лет» дьякона Кирика, но там все очень непросто, без курса средневековой математики и астрономии никак, а мы ведь не научную экспедицию снаряжаем, а торговую.
Феофана привлекли, он вытащил своих, кто арифметику и астрономию преподавал, судили, рядили, крутили миротворный круг так и эдак, считали расписание лунных месяцев… В конце концов решили, что придется заучивать. Расписали на десять лет вперед даты Пасхи по византийскому, мусульманскому и еврейскому календарям, да свели в табличку. Не забыли и високосные годы, когда добавляется день — только не последним в феврале, а за три-четыре дня до того.
Со всем этим богатством отправились за благословением к митрополиту, где возник новый затык — а не заставят ли в басурманских землях перейти в ислам и тем погубят бессмертную душу? Пришлось напоминать про Атая-бумажника, который на Москву вернулся и похоронен, как христианин. Сошлись на том, то если заставят силой, то этот грех отмолить можно через покаяние в монастыре.
После этих мытарств политические расклады вдоль маршрута уже не казались сложными. В землях, где впоследствии разместились Ирак, Западный Иран и Азербайджан, властвовал некий Яиша-мырза, носивший титулы кагана, султана и падишаха. Ни такого государства, ни такого правителя я вообще не помнил — явно не турок и не перс. Восточнее располагалась держава потомков Тимура, где как раз год назад помер его сын Шахрух, которому унаследовал Улубий — тот самый звездочет Улугбек. И если я правильно помню, он настолько увлекался астрономией, что профукал власть. Причем его не просто свергли, а убили, но вот когда?
Вопрос важный, после него империя Тимуридов рассыпалась, то есть впереди в Иране полоса распада и переустройства с неизбежными при этом войнами. Прикинули и решили, что год у нас есть, успеют проскочить до начала заварухи.
За месяц до начала навигации по Волге я подписал «расходный ордер» в Крестовоздвиженское братство и «накладные» в государевы амбары в Нижнем на имя Данилы Бибикова и трех его подопечных тверичей. Посмотрим, откроют ли они путь в Индию…
Не успели отправить экспедицию, как примчались гонцы с юга — Орда стронулась! Ну да и мы подготовились как следует, вдоль по Берегу перелазы через Оку охраняли разряды и городовые полки, Тулу подготовили к осаде, татары союзные вышли в степь, всех удельных и подручных князей с их детьми боярскими собрали в кучу…
Но — бог отвел, руками Хаджи-Герая. Года три назад Сеид-Ахмет пытался распространить свою власть на Крым и осаждал Перекоп, но безуспешно, зато насмерть попортил отношения с Гераем. Вот он и подловил Большую Орду на переправе через Дон.
Рубка, говорят, была знатная, много народу с обеих сторон полегло, но крымцы одолели. Саид-Ахмет бежал в Сарай, который под шумок уже занял старый хрен Кичи-Мухаммед. Встретил он Саида как родного — накормил и зарезал. После чего перенес столицу в Хаджи-Тархан и заявил себя ханом даже не Большой, а Золотой Орды. Вернее, того что от нее осталось — часть саидовых татар откочевала к Хаджи-Гераю, а самые умные к Мустафе и Касыму.
Мы же вышли из коллизии практически без потерь — разве
Пользуясь возникшей в степи несуразицей, связанной с оприходованием остатков Большой Орды и установлением новых порядков, мы двинули на юг передовые посты и быстро-быстро, пока никто не догадался, начали рубить новые острожки месте Новосиля и Ельца, еще совсем недавно казавшегося недосягаемым. Рязанцы с нашей помощью строили Рясское Поле на Хупте и Сапожок на Мошке, Касым — Шацк на Шаче. Шемяка с бешеной скоростью поднимал Курск и Путивль.
Даже если их на следующий год сожгут к чертовой матери и вышибут нас, мы все равно вернемся, но уже не на пустое место — успеем хоть частично засеки сделать. Но сдается мне, что года два у нас есть, тем более, если выгорит союз с Ногайским юртом, им усиление Кичи-Мухаммеда поперек горла, прямая угроза Кичи-Сараю, Сарайчику на Яике. А чтобы татарам жизнь медом не казалась, устроили небольшой рейд на Дон, все равно надо в тех местах осматриваться.
Послали туда не сильно большую конную рать воеводы Константина Беззубцева, придав ему дружины княжат, наиболее бухтевших против режима нашей с Димой клики. Пусть прогуляются, оценят перспективы освоения земель, может, одумаются. А если их там потреплют, ну что, на все божья воля.
Ради такого рейда, чуть ли не первого со времен монгольского нашествия, я смотался на проводы рати в Коломну. Ну как «смотался»… Скале уже двадцать лет, совсем не мальчик, гонять его попросту жалко, вот и съездили не торопясь.
Первыми за Оку умчались Касимовы татары — с гиканьем, с резким свистом, с криками «Хурра!» бросались в воду на броде. Касым вписался в дело подобрать ставшие на краткий миг бесхозными кочевья — Саида уже нет в степи, Кичи и Герай еще не дотянулись, не упускать же такой шанс набрать людишек!
За татарами густыми рядами прорысили ратные, в бронях, на рослых конях, скидывая шлемы, когда проезжали мимо кропившего войско святой водой коломенского епископа Варлаама.
Скала, почуяв жеребцов, взбодрился, передернулся всей кожей и заиграл, словно молодой, переступая с ноги на ногу. А мимо плыли знамена, бунчуки, кольчуги, сабли в изукрашенных ножнах, копья с прапорцами, атласные охабни князей, суконные кафтаны детей боярских, лоснящиеся лошадиные бока и сбруя в меди и серебре.
Рейд пришелся в пустоту, возникшую в степи после гераевой вздрючки, и потому аж до незнаемой речки Битюг дошли без столкновений, только Касым сгребал всех подвернувшихся под руку кочевников и гнал их в свои владения. А на Битюге, в двухстах верстах от Ельца, войску попался не сильно большой татарский отряд, от силы тысяча, может, две всадников. Попался глупо, не ожидая подхода сколько-нибудь крупных сил, и потому таранный удар боярской конницы по лагерю разметал их с первого же напуска, а удрать не дали чамбулы Касыма — «побиша много, а инии поймаша». Победа невелика, но зато далеконько в Поле, куда русское воинство давным-давно не хаживало. Это ж мы ого-го!
Вот в таком радужном настроении мы переключили все силы на дипломатический фронт. Княжество Феодоро еще существует? Ну и прекрасно, особо помощи от него, конечно, не дождешься, но канал информации о Крымском ханстве неплохой, грех упускать. Опять же, Орден надо привязывать покрепче — вдвоем Польшу бить веселее.
А с Польшей пока договорились. Им надо переварить остатки Литвы, нам — новые земли и обустроить новый Берег, вот Дима и подписал в Коростене «вечный мир» с Казимиром. Вечный в том смысле, что не перемирие на два-три года, а бессрочный. То есть сколько бог даст.