Великий магистр
Шрифт:
– Да, мой друг, и я счастлив!
– воскликнул Бизоль, хлопнув себя кулаком в грудь.
– А ты... ты все не можешь забыть... свою графиню?
Гуго вздрогнул от неожиданности: на миг ему показалось, что горячая вода стала ледяной, а свет вокруг померк. Так случалось всегда, когда забытый образ врывался в его сознание.
– Прости, - поспешно промолвил Бизоль.
– Я знаю, как тебе бывает больно, когда ты вспоминаешь о ней. Прости старого дурака.
– Нет-нет, - успокоил его Гуго.
– Не кори себя. Говорят, что время лучшее лекарство, но есть болезни, которые неизлечимы. Но оставим это. Я рад, что ты счастлив.
– И
– Ведь ты приехал сюда не для праздных развлечений?
– Ты прав, - помолчав немного, ответил Гуго.
– Я хотел сделать тебе одно предложение, но в данной ситуации оно теряет смысл. Прохладная вода не манит утолившего жажду.
– Гуго, говори яснее, - попросил Бизоль.
– Ты же знаешь, что я всегда туго соображал.
– Хорошо. Через пару месяцев я отправляюсь в Иерусалим, ко двору Бодуэна. Мне предоставлены особые полномочия, о которых я пока не буду говорить. Прежде же всего я и те рыцари, которые отправятся со мной, выступят в защиту паломников, движущихся по Палестине. Предприятие достаточно опасное, но конечная цель, поверь мне, велика и свята.
– Не сомневаюсь!
– воскликнул Бизоль.
– Ты не возьмешься за что попало. И ты хотел лишить меня такого удовольствия - порубать сарацинов? Ты думал, что я спрячусь за юбку жены?
– Бизоль, - мягко сказал Гуго.
– Ты отец семейства. В своей жизни ты совершил достаточно подвигов и пришла пора успокоиться. Менять счастье на неведомое будущее, возможно, смерть? Я не хочу даже говорить об этом.
– Прежде всего я - рыцарь!
– гневно возразил Бизоль.
– И для меня нет ничего важнее своей чести и Христова дела, которому мы все служим. Я не паж у своей жены!
– Браво!
– выкрикнул Роже из своей бочки.
– Вас ждет великая слава, сеньор. Я услышал слова настоящего мужчины.
– Мы пойдем вместе, - горделиво добавил Бизоль. подбоченясь.
– Я переверну всю Палестину или пусть меня, как падаль бросят шакалам! Пошли! казалось он готов прямо сейчас рвануться с места.
– Дай хоть сначала вытереться и одеться, - усмехнулся Гуго.
– Ну что с тобой поделаешь? Ты неудержим, как я и предполагал. И все же - поговори прежде всего со своей супругой. Я настаиваю на этом.
– Пусть это тебя не волнует, - хвастливо сказал Бизоль.
– У нас с ней не бывает разногласий. Луиза понимает меня с полуслова.
– Дай-то Бог! И все же, я чувствую себя, как злодей, разлучающий влюбленных, - печально промолвил Гуго, погружаясь в воду. А Бизоль, уже мысленно находясь во власти боевой стихии, с силой рубанул рукой воздух.
Вечером, источая благоухающие ароматы, гости сидели за богато сервированным столом в главном зале, своды которого подпирали каменные колонны, а на стенах висели охотничьи трофеи и разнообразное оружие. Ярко светили свечи, а в громадном камине, величиной с добрый шатер, жарко горел целый дуб. Слуги, стоящие за спиной, заботливо подливали в бокалы чудесное рейнское вино, подавали на стол разнообразные блюда: здесь были жареные фазаны и павлины, украшенные красивыми перьями на золотых подносах, фаршированные зайцы, зеркальные карпы в сметане, запеченные особым способом, тающие во рту, нанизанные на вертел куропатки с тончайшей, хрустящей кожицей, восточные лакомства и многое другое. Текла легкая, непринужденная беседа, прерываемая шутками и взрывами смеха. За столом сидело также несколько сеньоров из соседних окрестностей; этой же
– Расскажите же кто-нибудь о ваших рыцарских приключениях!
– попросила Жанетта, хлопая в ладоши. Она была моложе своей сестры и выглядела более легкомысленно. Роже де Мондидье, сидевший с ней рядом, ловил каждый ее жест и взгляд.
– Я расскажу!
– выкрикнул он, опережая других.
– Любезный мой рыцарь, - повернулась к нему Жанетта, - будут ли в вашем повествовании чудеса и любовь?
– Будут, будут, - уверил ее Роже.
– С чего же начать?
– Начните, как обычно, но не давайте повод жареным фазанам последовать примеру тех цыплят в разрушенном замке, - промолвил Гуго де Пейн, и смысл его слов был понятен только Роже и Раймонду.
– Хорошо!
– сверкнул глазом Роже.
– Хотя это замечание неуместно. История моя началась, когда я скитался по Аравийской пустыне вместе со своим другом графом Людвигом фон Зегенгеймом...
– О! Я знаком с этим славным рыцарем!
– перебил Бизоль.
– Он сейчас находится в Труа, неподалеку отсюда. Граф Зегенгейм - живая легенда, подвиги его неисчислимы. Кстати, он еще прославился и тем, что сумел увести у самого императора Генриха IV его жену Адельгейду.
– В самом деле?
– заинтересовалась Жанетта.
– Как бы с ним познакомиться?
– Ну вы будете слушать или нет?
– обиженно воскликнул Роже.
– О Людвиге ходит много легенд, но моя история касается меня, а не его. Тем более, что вскоре он уехал в Дамаск, и я продолжил свой путь один.
– Мы внимаем вам, шлемоблещущий воин, - смиренно произнесла Жанетта, прикладываясь к его плечу рукой, отчего Роже сразу же успокоился и заулыбался.
– Итак, - продолжил он, - ветер странствий занес меня на край земли. Три дня я скитался по пустыне без еды и питья. Конь мой сдох, и я брел пешком, падая от усталости, пока не увидел перед собой спасительный оазис. Не дойдя до журчащей воды и спасительной тени несколько метров, я упал и лишился, чувств.
– О, Боже!
– испуганно воскликнула Жанетта.
– Очнулся я в прохладном шатре, на мягкой кровати из лепестков роз, Роже с удовольствием покосился на свою соседку.
– Мне показалось, что кто-то наблюдает за мной. Так и есть: откинув полупрозрачное покрывало под балдахином, ко мне приблизилась прекрасная аравийка. Тот кто был на Востоке знает, какой чарующей красотой обладают тамошние женщины. Как потом выяснилось, это была дочь местного правителя - султана Кабуса. Бедняжка была заколдована приезжим магом и чародеем, который держал в страхе весь народ и ежедневно требовал человеческих жертв. Меня он предназначил на заклание на вечер, а на следующий день должен был взять в жены эту прекрасную Гюзель.
– Какой ужас!
– воскликнули сидящие за столом дамы.
– Да, ужас, - горделиво подтвердил Роже, посверкивая своим глазом. Несмотря на этот физический недостаток, выглядел он весьма обаятельно: была в его лице та мужественная красота, свойственная людям, которые покою и неге предпочитают свежий ветер, воздух и солнце.
– Этот чародей, надо сказать, был отвратительный карлик. Но у него имелся слуга-великан, ростом, наверное, с башню. Он и совершал казни, разрывая людей пополам. А Гюзель все время находилась в состоянии полусна, не узнавая ни родных, ни друзей. Кабус же попросту постоянно дрожал от страха. Вот в такую веселенькую страну я попал.