Великий магистр
Шрифт:
– Я бы последовала за тобой на край света, - ответила ему девушка, прикасаясь к нему рукой.
– Продолжайте, - напомнил Гуго де Пейн двум влюбленным, которые не могли оторвать взгляд друг от друга, словно забыв, что они не одни.
– Да, да, сейчас, - сказал Тропези.
– Нам оставался один выход: бежать вместе. Все земные силы были против нас, но небесные - не позволили нам разлучиться! Воспользовавшись тем, что Кавальканти и Гварини уехали по делам из Генуи, я подкупил в ее доме служанку, и она тайно вывела Алессандру ко мне. В церкви Святого Лоренцо мы обручились. Священник - старый друг моего отца - помог нам в этом. В тот же день мы покинули город. Что было потом? Вернувшиеся Кавальканти и Гварини устроили за нами погоню, разослав по всем дорогам своих людей. Дальнейшее - вам известно.
– Грустная история, - промолвил Гуго де Пейн, выслушав молодого рыцаря.
– Но у нее должен быть счастливый конец. Любовь не может завести в тупик. Выхода нет только у ненависти. Что же вы намерены предпринять дальше?
– Не знаю. Чекко Кавальканти не оставит нас в покое, - произнес Виченцо.
– Но если бы он вышел со мной на честный поединок, я сумел бы его победить!
– Как вы посмотрите на то, если я предложу вам отправиться вместе со мной в Палестину?
– промолвил Гуго де Пейн.
– Это было бы спасительным выходом для нас, - ответил Тропези, переглянувшись с девушкой.
– Большая удача, что мы встретили именно вас на нашем пути!
– Значит, решено, - заключил Гуго де Пейн. Они подъехали к лагерю, где их встретили встревоженные Зегенгейм, Монбар и де Сетина.
– Все в порядке?
– спросил Людвиг.
– А где остальные?
– Охотятся на кроликов. Познакомьтесь - генуэзский дон Виченцо Тропези и... его оруженосец, - Гуго де Пейн поймал благодарный взгляд девушки.
– К сожалению, я немного опоздал к месту схватки. Думаю, что раненый рыцарь и... его товарищ займут мой шатер, а вас, маркиз, я попрошу чуть потесниться в своем. Давненько хотел обсудить с вами вопрос о влиянии Марка Корнелия Фронтона на ораторское искусство Публия Квинта Сципиона Старшего, - и он легко спрыгнул с коня, улыбнувшись своим новым знакомым.
Так, Виченцо Тропези стал последним, девятым рыцарем, уходящим по дороге на Иерусалим вместе с мессиром Гуго де Пейном.
3
В усадьбе Милана Гораджича путешественники задержались на две недели, пока Виченцо Тропези окончательно не поправился, а сербский князь не привел свое полуразрушенное хозяйство в некоторый порядок. Его когда-то белокаменный, а ныне почерневший от времени дом стоял на вершине холма, откуда простирался вид на полноводную реку Сава, чье неторопливое стремление к Адриатическому морю напоминало натужную жизнь местных крестьян, венчающуюся выходом в Царствие Небесное. Родные Гораджича давно умерли, а управлял имением старый подслеповатый слуга, признавший хозяина лишь после долгих объяснений.
– Вы спрашиваете, почему я покинул это место?
– сказал Милан за ужином, хотя никто из рыцарей и не думал ни о чем спрашивать.
– А что бы я здесь делал, в моей любимой и несчастной Сербии? Заживо гнил, как этот старик? Зато я повидал весь мир, объездил все видимые и закрытые от людских взоров страны, поднимался на вершины вулканов и спускался в самые глубокие пещеры, был в плену у африканского племени людоедов, готовясь очутиться в желудке их вождя, и беседовал с буддийскими монахами в Гималаях, покуривая с ними опиум. Нет, мне выпала счастливая жизнь, и я сам сделал ее такой!
– Нам всем кажется, что мы лепим ее по своему желанию, но увы!
– за всеми нашими поступками стоит неумолимый рок, - промолвил Гуго де Пейн.
– Не впадите в чрезмерную гордыню, друг мой.
– И рад бы, да не могу. Мне порою хочется испытать все на свете: сразиться с целым войском или дикими львами, взлететь на луну, заглянуть в потусторонний мир или на худой конец пройтись по морскому дну... А вы говорите, почему я не сижу в своей усадьбе и не развожу дунайских баранов!
– Мы этого не говорили, - успокоил его Роже де Мондидье, подливая в кубки вино из большого кувшина.
– А вот скажите лучше, чем вы не пришлись по вкусу африканскому вождю, который намеревался сделать из вас рагу на косточках?
– Джан спас меня. Когда мое тело привязали к огромному вертелу и начали разводить подо мной костер, он выскочил из дупла дерева, где прятался, и одним ударом пятки выбил вождю все зубы. А потом и остальным тоже. Естественно, лишившись жевательных принадлежностей, они отказались от жаркого, то есть меня. Я же, как вы понимаете, не настаивал на столь изысканном блюде. Бедняги, чем они теперь питаются?
– Забавно.
– Мне тоже хочется спросить вас кое о чем. Как вы лишились своего глаза?
Рыцари, слышавшие разные версии из уст Роже, зашевелились и заулыбались, поглядывая на одноглазого выдумщика. Лишь поправившийся Виченцо Тропези и сидевшая рядом с ним девушка-оруженосец с искренним вниманием и любопытством приготовились выслушать печальную историю.
– Случилось это во время землетрясения в Гвадалахаре, - начал Роже.
– Я тоже люблю странствовать, и как-то раз судьба забросила меня в этот испанский город. Вам, конечно, приходилось там бывать, маркиз?
– Разумеется, - ответил де Сетина.
– Только что-то я не припомню, чтобы когда-нибудь в нем было землетрясение. Если пару веков назад...
– Ну... это было такое... маленькое землетрясение, коснувшееся меня одного, - ответил, ни мало не смутившись Роже.
– Как-то днем, во время полуденной жары, я брел по одной из улиц этого города: тут-то на меня и набросился разъяренный, взбесившийся бык, вонзив свой огромный рог в мой несчастный глаз. Естественно, земля ушла у меня из под ног, а солнце потемнело. Выхватив меч, я все же отрубил быку голову, хотя это уже было слабым утешением для меня и моего глаза. Так что, друзья мои, берегите глаза при встрече с рогатыми животными.
– Равно как и с рогатыми мужчинами, - подытожил Людвиг фон Зегенгейм. Гуго де Пейн взглянул на него и промолвил:
– Вы вправе судить об этом, поскольку весь рыцарский мир наслышан о том, как вы... сыграли с императором Генрихом IV в ту же игру, что и Парис с Менелаем.
– Парис похитил прекрасную Елену, я же спас Адельгейду от ее злодея-мужа, - спокойно ответил граф.
– Но, увы, нам не суждено было прожить вместе долгую, счастливую жизнь. Ее убили на Руси.
При этих словах печаль в его глазах словно бы коснулась каждого из сидящих за столом. Тягостное молчание, длившееся довольно долго, было нарушено самим Людвигом. Он поднялся, и, попрощавшись с рыцарями, удалился в свои покои. Следом за ним, вскоре стали расходиться и остальные...