Великий нефритовый путь
Шрифт:
– Я умираю, я сойду с ума, – театрально простонала Селина. – Профессор, то, что вы сейчас произнесли, я смогу выговорить с десятого раза. Зачем вам такой балласт?
– Успокойтесь, дорогая Селина Ивановна. Всё достигается упражнениями. И потом, вы наш талисман удачи. Разве можно забыть курыканский меч! Вам всё можно, и вы можете всё.
Селина глубоко вздохнула:
– Даже не знаю, такие дебри, такие трудности впереди…
Профессор взял пульт и опустил экран, нажал на другую кнопку, и где-то под потолком заурчал проектор. Сноп света ударил в белое полотно, и на экране появилась карта. На ней длинным широким серым пятном
– Ну так бы и сказали, Трифон Петрович, а то евразийский, транснациональный, – весело прощебетала Селина и тут же осеклась.
– Ой, я, кажется, повторила это!
– Причём с первого раза, – рассмеялся профессор. – А теперь внимание на карту. Два великих государства в это время оказывали влияние на формирование путей в Евразии.
– Да и не только путей, – добавил Герман.
– Замечание принимается! Это Тюркский каганат и Арабский халифат. Они распростёрли свои интересы на огромное пространство не только Европы и Азии, но и Африки. Почему так произошло? Да потому что при относительной политической и экономической стабильности особенно быстро развивается… что?
Стало тихо. Никто не хотел сказать невпопад.
– И всё-таки что? – повторил вопрос Трифон Петрович.
– Торговля, – осторожно и еле слышно произнесла Оля.
– Ну что же так несмело! Конечно! Она, родимая. Тюрки умели и любили торговать. Подчинив огромные степные пространства Азии, они стали контролировать значительную часть караванного пути между Китаем, Византией и Европой. Это был участок, который потом и назовут Великий Шёлковый путь.
Взгляните на карту. Видите, вот, вот и вот ответвления от него, – профессор указкой показал на жирную длинную змейку. – Это восточно-европейская ветка Шёлкового пути, которая стала действовать с момента возникновения Хазарского каганата, государства, которое просуществовало триста лет. В седьмом-восьмом веке оно стало главным партнёром купцов из Средней Азии.
Собственно Приангарье находилось далеко от классического Шёлкового пути. Но здесь тоже сходились интересы русских, монгольских и китайских негоциантов. Тем более, что именно в наших землях были обнаружены прекрасные нефриты. В захоронениях, как вы уже знаете, нефритовые украшения и различные изделия хозяйственного назначения встречаются очень часто.
А теперь, Герман, попрошу вывести на экран карту севера Байкала и Средне-Витимской горной страны. Посмотрите, коллеги, на эту очаровательную картинку. Верхняя Ангара, Кичера – удивительные реки. Здесь, возможно, добывали нефриты. С Верхней Ангары переваливали на Витим и здесь, в Привитимье, уже искали и нашли не только камень, но и золото!
Вот такая история с географией. В этом путешествии мы будем не столько археологами, сколько краеведами, а значит, людьми, которых интересует всё. Напомню, в начале двадцатого века несколько отрядов гидрологической экспедиции Дриженко работали на севере Байкала, на Верхней Ангаре, на реке Витим, в Бодайбо. Академик Павлов любезно передал нам один из отчётов – дневник капитана Иванова, о котором мы уже с вами вспоминали. Собственно говоря, в этот полевой сезон мы и отправимся по их пути.
Профессор сделал паузу, достал свой видавший виды блокнотик, перелистнул несколько страничек.
– Вот, коллеги… Вывод ученых-палеоэкологов, которые многие годы изучали каменный век, гласит, что результаты распространения артефактов из нефрита и других редких минералов дают много информации по части миграций, «престижной экономики». Нельзя исключать, что племена организовывали сырьевые экспедиции – не везде был материал, из которого делали хозяйственный инвентарь. Кстати, можно и о мобильности древних людей поразмышлять, и об их отношении к природным ресурсам.
Возьмём весьма редкий в природе белый нефрит. Известно, что он был обнаружен в пределах Средне-Витимской горной страны. Изделия же из него находили в погребениях на Сарминском мысе на Байкале. Или вот ещё любопытный фактик. Концентрация светлоокрашенных нефритов в бассейне среднего течения Витима заставила задуматься о древних нефритовых изделиях Якутии.
Значит, наши пращуры использовали этот редкий поделочный материал из витимских кладовых в различных местах проживания. И он добирался хоть до Байкала, хоть до Якутии по древним транспортным путям.
Профессор закончил, но паузы не получилось.
– Якутия? Это что же, наши милые курыканы постарались?
– Нет, нет, нет, Селина Ивановна, разные эпохи. Хотя и они вряд ли прошли мимо нефрита. Я вам скажу другое – тут и без Бурятии не обошлось. Потому что анализ найденных белых полупрозрачных колечек указал на общее для них происхождение – Бурятия…
Глава 4
Царский указ
Многое изменилось в Иркутске со времени последней экспедиции Ефимия и его товарищей. Вот и Леонтий Кислянский был отправлен на новую службу. За ним много управителей в городе побывало.
Но всё больше те, которые долго не задерживались: кто с позором, кто по нужде уходил, а кого-то с почестями провожали в другие земли – радивых да рачительных воевод всегда не хватало.
Под управление Иркутска отошёл Якутск. Далековато северная провинция, но в Сибирском приказе решили, что управлять из быстро растущего Иркутска будет сподручнее. Город на Ангаре поднялся, укрепился, посад ожил, разрастались торговые и ремесленные слободы.
Посельцев с каждым днём прибавлялось. Отовсюду люди приходят, со всей страны: из Тобольска, из Козлова, Нежина, из Еренского городка и из Соли Вычегодской, Баргузинского острога и Верхотурья, Москвы и Архангельска, Переславля-Залесского и Туринска… Отовсюду…
Работёнки на всех хватает, а рук рабочих, умелых-мастеровых маловато. Надобно ещё и службу править, в караулы и объезды ходить, округу проверять – не замыслил ли кто набегом на молодой город нагрянуть. А ещё зачастили в Иркутск рудознатцы, лекари, учёные люди. Кто по царскому указу, кто по грамоте Сибирского приказа, у кого воеводское поручение или самого губернатора… Жизнь идёт!
В тот год после отъезда Леонтия Кислянского назначили воеводой в Иркутский город Лаврентия Ракитина. Начинал службу в Илимске. Целых пять лет сидел там на воеводстве. То дело не простое, важное для своего времени. Воевода за приказчиками присматривал, целовальников контролировал, приказную избу и крестьянское самоуправление из поля зрения не выпускал.