Великий нефритовый путь
Шрифт:
– В найденных погребениях мы всё время находим множество нефритовых украшений, разнообразный инвентарь – а ведь рядом месторождений этого уникального камня нет. Он, как утверждает уважаемый, нет, многоуважаемый академик Матвей Поликарпович, лежит в труднодоступных местах, в горах, в речных долинах, там, где бурные реки Ки-той, Урик, Онот, Белая и, конечно, в Витимском районе и Забайкалье… Вы же любите трудности, Селина Ивановна!
– Я? Господи, какое превратное мнение сложилось обо мне после двух поездок. Что дальше-то будет?!
– Коллеги, а не пойти ли нам в лабораторные пенаты? Чайку попьём, поговорим, поспорим, повспоминаем. И покричать можно – ну типа подискутировать, – п редложил Герман. – Через дорожку перейдём и окажемся в родном археологическом подземелье. Там нас ждёт Оля, она уже заступила на экспедиционное дежурство. Нет, ну правда, пойдёмте в наше милое подземелье. Академик, вы с нами?
– Таки да. Чаёк, знаю, вы завариваете правильный.
Селина с улыбкой посмотрела на профессора:
– С вами, дорогие мои, я хоть сейчас на этот ваш Урик-Турик, Витим-Шмитим. А уж в археологический подвальчик вообще без проблем. Ты как, Вигдор, не против?
– Конечно. Давно не виделись, да и дома никого. Марианна в столице, – Вигдор вздохнул. – П омогает готовить выставку по истории шаманизма.
…В лаборатории Оля уже поджидала гостей. На столе было всё для чаепития. Посреди стоял поднос с брусничным пирогом, на двух больших тарелках навалены горкой капустные шаньги и творожные ватрушки. На трёхлитровой банке на белой бумажке, приклеенной поперёк, читалось: «Мёд. Из Бирюлек. Свежий».
– Оля-Коля, привет, дорогие! Как я рада вас видеть. Это кто же такую прелесть испёк? – воскликнула Селина, нагнувшись к пирогам и шумно вдыхая их аромат.
– Это я, – смущённо ответила Оля. – А Коли нет, он в командировке. Поехал свои клинки изучать в собраниях столичных музеев.
– Эх, повезло Коляну, – пробурчал Михаил. – Только гляди, не раскорми его на стряпне – в раскоп не залезет.
Оля, покраснев от комплиментов, взяла большой нож и стала по-хозяйски резать пирог.
– Все к столу, – скомандовала она гостям.
Шумно задвигались стулья, зазвенела посуда, запел свою песенку свисток чайника.
– Какая вкуснотища, – С елина подмигнула Оле. – Т очно Коляну свезло. Оля, бросай свою науку, открывай кондитерскую. Я буду каждый день к тебе приходить за пирогами.
Оля замотала головой:
– У меня другие планы.
– Ой, профессор, что же вы сегодня-то рассказывали и показывали, прям удивительное рядом. Какой волчара! Жуть! А ещё и череп какой! Тоже жуть! – то ли восхитилась, то ли ужаснулась Селина.
Все дружно рассмеялись.
– «Такое-какое», дорогая Селина Ивановна, мы ещё толком не поняли. Только начали работы. Впрочем, сенсации идут одна за другой. Нам явно вас с Вигдором Борисовичем не хватает для придания гласности этим находкам. Комплекс тянет на мировую известность, а денег, как всегда – тю-тю.
– Если вы считаете, что мои скромные заметки помогут, всегда готов рассказать общественности.
– Спасибо, Вигдор Борисович, обязательно воспользуемся вашим пером. В нашем случае история на историю накладывается, даже не соображу, с чего бы начать.
Профессор посмотрел на Германа и Михаила. Но те с аппетитом и, главное, увлечённо уплетали Олину стряпню – им явно не хотелось брать инициативу на себя.
– Трифон Петрович, а начните с Великого Шёлкового пути. А мы подтянемся, вот ещё по кусочку пирожочка, и точно подтянемся, – оправдывался Михаил.
– Согласен с коллегой, – поддержал Герман, тоже не отставая от приятеля в поедании выпечки.
– Парни, видать, сильно оголодали, – расхохоталась Селина.
– Неее, просто вкусно очень.
Профессор махнул рукой:
– Пусть будет Шёлковый путь. Конечно, Великий.
– Так мы шёлк собираемся искать, уважаемые? Вроде как о нефрите разговор шёл, – искренне удивилась Селина.
– Говорим о шёлке, думаем о нефрите, – улыбнулся профессор. – Михаил, перестаньте, наконец, поедать пироги. Никому больше не достанется. Начнём с вас.
– Сейчас, один момент, – чуть было не поперхнулся Михаил. – Ещё один глоточек, ещё один кусочек.
Чашка звякнула о блюдечко. И вдруг все замерли как по команде.
– Все вспомнили то же, что и я? – почти шёпотом спросила Селина.
– Один в один, точно как склянки на «Нибелунге», – подтвердил Вигдор, и все дружно заулыбались.
– Я готов, – Михаил устроился поудобнее, отодвинул тарелки. – Значит, Великий Шёлковый путь. Признавайтесь, кто из вас слышал о нём хоть что-нибудь кроме названия.
Все дружно подняли руки.
– Хорошо. Вы облегчаете мне задачу. Но прежде мы отправимся с вами, как вы думаете, куда?
– К американским индейцам, – пошутила Селина.
– Оригинально, но нет. Кто-нибудь ещё?
– Да что ты, милый, людей пытаешь, – нарушил молчание академик. – Поди, в Персию хочешь нас спровадить!
– Нет, ну ясное дело, что академики – люди-глыбы. Но признаюсь, не ожидал. Совершенно точно, в Персию. Но прежде небольшое отступление. Напомню что, прежде чем появился Нефритовый путь, а потом Шёлковый, действовал Лазуритовый путь. Коллеги-археологи не без основания считают, что с третьего тысячелетия до нашей эры этот последний работал исправно. Нетрудно догадаться, что назван он так по имени полудрагоценного камня – лазурита.
С конца второго тысячелетия до нашей эры заработал Нефритовый путь, по которому шла торговля самоцветами, в то время – валютным товаром. И только в первом тысячелетии до нашей эры Лазуритовый и Нефритовый пути постепенно сливаются в Великий Шёлковый путь.
Конечно, время от времени путь немножко вилял – менялись переходы, маршруты на отдельных отрезках, склады, остановки и караван-сараи переносились, строились новые, но две основные трассы выделяются всеми исследователями этого выдающегося торгово-транспортного комплекса.