Великий Сатанг
Шрифт:
Они смеялись нам в лицо, потому что у нас не было доказательств. А Рамос откуда-то добыл факты, и он уже не был связан присягой. И мог вести собственную войну.
Покалеченный и отставленный, он все равно остался псом, даже еще более опасным, чем был, ибо рука хозяина уже не удерживала свору. А это недопустимо, и никакое понимание не может оправдать озверевшего волкодава…
Все, что я смог сделать для него, — это рассказать обо всем, что было известно пока еще только мне… и уйти. Когда я уже стоял у порога, он сказал мне: «Алька, скажи ребятам…» — но продолжать не стал и только поглядел мне в глаза тем самым пронзительным
Никогда не забуду, как выла на церемонии вдова Арпада и как толстуха плевала мне в лицо, а комиссар пытался оттащить ее, но никак не мог справиться…
Вот почему к своим тридцати восьми я верю только себе и закону. Вера во все остальное обошлась мне слишком дорого…
Тут, однако, пневмопочта, причмокнув, выдала опечатанную капсулу, и размышления, как равно и сантименты, пришлось похерить. В совсем тоненькой папке ютился одинокий, напечатанный через полтора интервала листок машинописи, озаглавленный «ПЛОДЫ ЛА». Судя по всему, в верхах дело и впрямь определили как наиважнейшее. Я, например, за двадцать лет работы на контору всего лишь второй раз держал в руках вот такой, именно бумажный и, естественно, в одном экземпляре существующий листочек. Даже оперативку по началу охоты за Наставником, помнится, сбрасывали по внутренней компьютерной сети.
И в то же время такой режим секретности на первый, да и на второй взгляд не подкреплялся ничем. В самом деле, исключая совсем немного третьестепенной информации, текст сообщал буквально следующее, по пунктам:
Первое. В обеих великих державах, а также и на периферии отмечен поступательный рост числа инцидентов, связанных с индивидуальными вспышками социальной агрессивности. Зафиксированы случаи сумасшествия, неспровоцированных актов насилия, а также и самоубийств.
Второе. Практически все задержанные и изолированные по факту непредсказуемой агрессивности, вне зависимости от гражданства и других социально-этнических признаков, являются действительными членами кружков и секций различных видов рукопашного боя с применением холодного оружия и без применения такового.
Третье. Более девяноста пяти процентов вышеохарактеризованных лиц в то или иное время посещали также и семинары по изучению основ современной дархайской философии (так называемых идей квэхва) — тут, к сожалению, пояснений не следовало.
Четвертое. Безусловным фактом является то, что все вышеохарактеризованные лица, как правило, носят на шее украшения (амулеты?) в виде стилизованных плодов дархайского дерева ла.
Пятое. Плод ла представляет собой необходимое сырье для изготовления ряда тонизирующих напитков, косметических изделий «от кутюр», а также довольно сильных психотропных препаратов, не дающих, однако, эффекта привыкания…
Опять же, м-да. Пятый пункт меня убил. При чем тут, пардон, плоды ла? Они, как всем известно, съедобны, больше того — довольно вкусны, ну и что? Я тут же, на месте, провел следственный эксперимент и в очередной раз убедился, что логика старшего инспектора Холмса безупречна…
Когда вазочка с ломтиками ла в сахаре опустела, за окном уже вполне рассвело, а некоторые вопросы более или менее сформировались. Ну, не то чтобы совсем уж, но — в основном. В целом, как сказал бы шеф.
Прежде всего: что за напасть?
Простейший и вполне вероятный ответ: очередная разновидность наркоты. А учитывая, что большинство
Далее: при чем тут, собственно, «Мегапол»? С наркотиками и разнообразными социально опасными сектами неплохо управляется полиция на местах, а в крайнем случае — спецслужбы…
Стоп! Но ведь указано же: в обеих великих державах!
Уже теплее. Конечно же, и КС Союза, и СК Конфедерации что-то знают, но делиться информацией, как обычно, не собираются, напротив — по стародавнему своему обычаю, ударились в конкуренцию, причем опять же, как всегда, в ущерб делу.
А кто-то тем не менее должен работать. Не Пушкин же!
Теперь понятно, почему дело ушло в «Мегапол».
Какие мы псы закона, на фиг? Лошадки мы тягловые, пони-ассенизаторы безотказные… на все случаи жизни.
Ладненько. А отчего же именно ко мне? Заниматься-то, ежу ясно, придется допросами, даже и не допросами, а собеседованиями; задачка для стажера, ну, для уполномоченного — максимум, но не для старшего же инспектора!..
Впрочем, об этом, как о сугубо личном, думать пока что не стоит. Начальству виднее. А стоит думать о другом. Как говорили древние: qui prdest? Кому, то есть, выгодно?
Действительно, кому?
Версия первая, вполне реальная: Хозяйство. Ясное дело, где наркота, там и эти ребята. Простенько, но, увы, не убеждает. Потому что я знаю дона Аттилио уже не первый год и руку готов класть на рельсы, что не любитель он новаций, тем паче приводящих к открытому конфликту с законом. Розовые сотюшки — это пожалуйста, это сколько угодно. Но не больше того. И в этом весь дон Аттилио, а меняться ему поздно.
Хорошо, но ведь сам дон вполне может быть и не в курсе. Годы берут свое, а в его свите всегда найдется пара-тройка гнедых, жадных, молодых и глупых, а потому и рисковых; и вот они вполне готовы даже расколоть Организацию ради кайфа, хоть недельку, а побыть-таки доном Рамиро или доном Мир-Али…
Маловероятно, конечно. Старость старостью, а дон Аттилио парень крутой и своих ястребков держит в руках крепко. Но исключать нельзя. А значит, придется, видимо, выходить на Хозяйство. В конце концов, я давненько не виделся с господином эль-Шарафи, и старик, очевидно, стал меня забывать. Во всяком случае на последнюю Пасху коробка конфет была не из самых лучших. А это нехорошо. Не люблю, когда меня забывают, тем более такие люди.
Версия вторая и на сегодня последняя: диверсия. Отметаем сразу, как полный бред. Чья диверсия? Зачем? Против кого? Ни намека на ответы. Вопросы лишены смысла.
Но, как бы там ни было, надо работать. Бой покажет, как говаривал Арпад. В любом случае, грустно подумал я, помотаться по Галактике придется преизрядно. А ведь я терпеть не могу космолеты…
И опять-таки м-да. Люблю не люблю, а пришлось.
Битую неделю я метался с планеты на планету, высунув язык, и в данном случае вполне ощущал себя собакой, но сравнение это сейчас не льстило. Где не был, так это на Дархае, хотя, возможно, и стоило бы. Увы, дархайскую визу получить не легче, чем, скажем, опровергнуть любое из набора алиби моего давнего и доброго приятеля, господина эль-Шарафи. Может быть, даже несколько труднее…