Великий вождь Арис
Шрифт:
Этому Арис удивился. По словам старика земли кроллов от земель томозиев отделяет лишь лес, который можно миновать за три дня. Так почему это воинственные соседи до сих пор не подчинили себе кроллов? На что старик усмехнувшись ответил:
— Во-первых томозии все никак не закончат свои междоусобные войны, а во-воторых, в миролюбии тоже заключена своя, особая сила.
А дальше он говорить ничего не стал, ответив лишь, что Арис понять этого не сможет потому, что они с Антором до кончиков волос похожи на томозиев, стало быть сила миролюбия им не подвластна.
Арис немного обиделся, но вида не показал. Вместо
Но тот сказал, что видел прежде тут пустое поле. А до того — реку, которая потом ушла влево, а теперь и вовсе пересохла, и Арис тогда задумался, не привирает ли старик, и сколько ему может быть лет.
Старик ответил, что больше, чем листьев на деревьях этого леса.
Вечером, они с Антором попробовали сосчитать, сколько листьев на одном дереве, но у них не хватило цифр для этого. Арис попробовал рисовать на земле черточки, а Антор отсчитывал десяток и снова рисовал вместо нее одну черточку, но и так у них кончились числа.
— Я думал, что долгая жизнь это благо, — сказал Антор, когда они бросили эту затею и уселись поесть у ручья. — Но сейчас я так уже не думаю. Он потерял всех, и даже саму землю на которой жил. Я не хотел бы дожить до тех времен, когда кочевники и котты сгинут с лица земли, а о моих детях не останется и памяти…
Так они миновали лес, и вокруг все тянулись и тянулись земли, и Арис все мрачнел с каждым днем. Долина, в которой он прожил всю жизнь, прежде казалась ему огромной, но теперь стало ясно, что она лишь капля в океане, а северные кочевники всего лишь одно малое племя из числа прочих. Эти мысли неизменно наводили его сумрачные размышления, и однажды старик-в-длинной-кофте спросил, что его печалит.
Арис нехотя ответил, что может быть старику покажется смешной его мечта, но в детстве он хотел покорить весь мир и стать вождем всех народов. Старик не засмеялся. Он сказал, что в мире уже были властелины всех известных земель и племен, которым покорялись все народы. Правда потом он еще что-то добавил себе под нос, и отказался отвечать, что.
Антор сказал Арису, что слышал, как старик бормотал о том, что эти покорители мира догадались объединить силу колдовства и мечей. Арис задумался над этим. Тем временем они въехали в земли литереев.
Старик сказал, что черная ведьма живет здесь. Они провели в пути еще два дня и остановились в городке под названием Божий Дар. Местные сократили это до «Бодара»
С дороги остановились в гостинице. Здесь Ариса ждал новый сюрприз — местные говорили на неведомом языке. Ему показалось, что все вокруг безумны, иначе зачем они произносят эти странные звуки вместо нормальных слов!
Арис знал, что язык ягнов мягок и певуч. Котты каркали, как вороны, а болотный народ квакал. Но большинство слов в этих языках были Арису знакомы с детства, а те, что он не знал, можно было понять по смыслу фразы. Но этот язык был совсем незнаком Арису и он не понимал ни слова.
Старик-в-длинной-кофте посоветовал на несколько дней забыть обо всем и немного разобраться в местном наречии, чтобы говорить с ведьмой и понимать ее ответы.
Арис подумал, что за пять лет не разберется в шипящих звуках, какими обменивались местные,
Тут никто и не слыхал о северных кочевниках, никто не знал кто такой Арис и кто такой Мауро Смелый. Не знали тут ничего о коттах, болотном народе, и янгах, о царе Лаодокии и Дарине.
На Ариса смотрели как на обычного человека. Девушки улыбались открыто и радостно; и Арису все это вдруг очень понравилось. Да и Антору тоже. Они оба вели себя, как два щенка, вывалившихся из корзины, и хулиганящих, пока мать не заметит их и не затащит обратно.
Через неделю Арис уже умел сносно говорить на местном диалекте и почти что забыл про ведьму, колдуна, и прочее. Нет, не то чтоб забыл, а скорее отложил в долгий ящик. Напряжение, в котором он был до сих пор, вдруг спало, и он зажил, как обычный юноша его возраста. Оказалось, что это так приятно, когда на твоих плечах не лежит тяжкий груз ответственности.
Спустя несколько дней после приезда в Бодар он заметил на рынке красавицу, торговавшую овощами. Он улыбнулся ей, а она — ему. Арис тут же был возле нее и вскоре они вовсю любезничали друг с другом. А потом ее корзины опустели и красавица попросила помочь донести их до дома.
Арис подхватил корзинки, предвкушая приятное продолжение и они покинули рынок. По улочке, засаженной каштанами, спустились к реке и девушка указала на открытую таверну, прямо у воды.
Сели за столик. Арис сам попросил принести сладкого пирога и ягодного вина. Услышав его акцент, мужчины, сидящие за соседним столиком, повернулись, и улыбнувшись, сделали несколько странных жестов, смыкая ладони с резкими хлопками, но Арис понял, что это не оскорбление, а одобрение его навыкам.
После этого он снова заговорил с красавицей, как вдруг до него донеслось знакомое слово: «панг». Это значило на местном наречии — волшебница, или добрая богиня, и двое мужчин в соседним столом произнесли это слово несколько раз.
Он напряженно прислушался, но мало что еще понял. Мужчины говорили слишком быстро, к тому же мешал шум. Девушка-торговка, которой очень понравился высокий и красивый парень, удивилась, когда он вдруг замолчал и подергав за рукав спросила в чем дело. Арис попросил ее пересказать, какую именно «панг» обсуждают те двое и она кивнула. Словами, а когда их не хватало, жестами, а иногда даже пытаясь представить все в лицах, девушка объяснила, что речь идет о волшебнице, живущей на острове в ядовитом озере.
— Ведьма! — уточнил Арис, и девушка, понявшая по его тону значение слова замотала головой:
— Нет, нет! Она очень прекрасная! Она… она… — девушка запуталась, подыскивая слова и потом приподнялась, обняла Ариса и поцеловала крепко. — Вот как она прекрасна!
— Да, очень красивая, — повторила девушка еще несколько раз, проверяя, понял ли ее Арис, но тот уже и не слушал потому, что все тревоги разом поднялись наверх.
Девушка все поглядывала на Ариса, ее лицо хмурилось, ей казалось, что он не понял ее слов и он все порывалась объяснить ему еще что-то, но не находила слов. Некоторое время они молчали, а потом девушка снова сказала: