Великий вождь Арис
Шрифт:
Арис вспомнил серебряные силуэты, что рвались к ним и поморщился.
— Я чувствую, будто его щупальца тянутся к нам оттуда. Я чувствую, там происходит что-то плохое. Я хочу пойти и посмотреть, что там, в Дарине. Меня беспокоят некоторые знаки… кажется, сияние стало слабее. Намного слабее и…
— Я ничего не понимаю, — отрезал он. — Скажи, в чем дело? А лучше скажи просто — что нужно сделать?
— Я хочу пойти туда и посмотреть, я же сказала. Пойдешь со мной?
— Зачем?
— Не знаю. Может мне надоело одной носиться в сакрите над полями? Может мне отвратительно видеть
— Хорошо, мне плевать, — сказал он грубо. — Не надо тратить столько слов…
И не успел он договорить, как его выдернуло из тела.
В этот раз все было легче — не было удивления, недоумения и страха. Он легко нашел себя в пустоте, которой стал, выдернул из нее свои руки и оглядевшись увидел, что снова висит высоко над лугом, в том же самом шаре. Его тело внизу, лежит в траве, а возле него сидит кот.
— Что ты сделала?! — возмутился он. — Как я потом доберусь до стойбища?! Вчера ты бросила меня на берегу, я едва смог подняться по откосу!
— Не волнуйся, сегодня будет проще. Первый переход дается тяжело. С каждым разом все проще. Я тебе помогу добраться.
— Но мое тело? — шар рванулся вперед и в один миг они перескочили Туганну, лес и поля.
— Его охраняет мой кот, не волнуйся.
— Но ты же сама сказала, что там могут бродить луноглазые!
— Видишь ли, — вздохнула она. — Луноглазые как раз в ужасе от котов. Ты разве не слышал, что мертвые и полумертвые, и демоны и прочая нечисть, боятся кошек?
Арис вдруг спросил:
— Скажи, этот кот и в самом деле кот?
Она скользнула по нему взглядом и снова повернулась вперед:
— Нет. Он мой… нет, это не твое дело. И не спрашивай больше ни о чем.
Впрочем, спросить он бы и не успел — они уже были возле стен Дарина.
— Что-то не так! — сказал он. — Смотри, где все эти тени, которые были вчера? Или мы не видим их в свете дня?
— Нет, — пробормотала она, на глазах бледнея. — Неужели он сожрал их за одну ночь?! Но как… их же было много.
Словно порывом ветра швырнуло их шар и голос, громкий, как гром, разрезал небо:
— Ты пришла ко мне? Твоя душа будет самой драгоценной из всех, что я забрал!
Что-то огромное, черное, с пол неба начало подниматься над стеной. Арис не успел разглядеть что, потому, что Лара метнула огромный шар будто сделанный из льда и света, а затем они помчались назад так быстро, что через один миг были там же, откуда начали путь.
Еще миг, и Ариса швырнуло в его тело. В этот раз оно тоже показалось неудобным, но было гораздо проще освоиться внутри. Дыхание вовсе не затрудняло, а руки и тело, хоть с трудом, но слушались.
Арис сел, поглаживая тяжелые, чужие ноги. Лара бегала по траве туда и обратно, между кустом бузины и небольшой елкой.
— Что там случилось? Кто это был? Куда делись все души? — хрипло спросил он и закашлялся. Воды бы глоток… да до коня не дойти, а она скачет, будто ее укусили.
Лара и впрямь молча прошла мимо, развернулась у куста, прошла еще раз, развернулась у елки.
—
— Что? — она остановилась и развернулась к нему.
— Что это было? Там, в Дарине?
— Это был он. Его проклятая сущность. И он видел нас! Но как?! Как он смог сожрать их за одну ночь?! Это просто невозможно! Арис! Там был целый город Дарин, люди из окрестностей и еще другие, кого он собрал по дороге! Арис! — ее глаза стали огромными, чистого, зеленого цвета, — чтобы поглотить одну единственную душу уходит не меньше двух недель!
— Так он размером… — Арис замялся ища сравнение, — с полнеба. И черный, как ночь. Я видел.
— Был огромным? Хаха! Его раздуло до невероятных размеров! Он же сожрал их все! О боги, как же так… И он был черным! Ну конечно! Это его сущность — она темна, как самый мрачный угол преисподней!
— Угол чего?!
— Не важно! Да, он черен, как ночь! И они стали черны внутри него!
С этими словами она села на траву вся дрожа.
— Лара! — он подошел ближе и присел рядом, неуклюже положив руку ей на плечо. — Лара…
— В том, что он жив есть и моя вина… — глухо произнесла она и Арис сделал вид, что не услышал. Вникать в старые битвы колдунов он не хотел.
— Ты видел? Они вышли из города. Он вывел наружу их. Ты видел?
Арис покачал головой:
— Нет… я смотрел только на него. Все случилось очень быстро. Так значит, он пойдет сюда?
Она только кивнула.
— И что нам делать? Бежать?
— Мы не уйдем от луши, — помотала она головой. — С детьми и повозками против них, которые даже едят на ходу.
— Значит будем сражаться, — сказал он. — Ты сможешь одолеть колдуна?
— Смогу. Я смогу, — сквозь зубы ответила она.
— Так почему тебя трясет будто ты в ужасе? Ты увидела что-то, что напугало тебя? Лучше скажи мне, чтобы я тоже знал.
Она помолчала, а потом ответила так, что он понял — лжет.
— Все эти души! Я надеялась, что мы сможем спасти хоть часть!
И тут она заплакала. Горько и со всхлипами. Это так удивило его, что в первый момент Арис растерялся.
Прежде он часто видел, как люди плачут — когда теряют близких, или от боли, когда падаешь на землю на всем скаку, или от ярости, если проиграл в состязании. Ему нравилось, когда враги от бессилия выли и скрипели зубами. Женские слезы и вовсе считались в племени чем-то вроде водицы, что льется подобно дождю. Лару он не причислял к женскому роду, скорее к чему-то мистическому, вроде древних скал, или удара грома, а ее красота воспринималась им как явление вроде весны, или цветения яблонь. И он никак не думал, что Лара может что-то чувствовать, как другие люди.
И сейчас, когда она вдруг заплакала, он не мог поверить своим глазам. Арис молча похлопал ее по спине, не зная, как поступить. Потом сел рядом. Причина ее слез лежала за пределами его понимания. Ясно, что она плачет не из-за даринцев и не от страха, а ее разрывает какое-то другое чувство.
— Это что-то старой раны, — проговорил он. — Старый Ваккон все жаловался на боль в боку. Бок ему прокололи еще когда он был юн и рана давно зажила… но как только зимой приходили метели, он не мог спать от боли. Это как эхо и…