Великое Нигде-1: Побег из Шуршенка
Шрифт:
Разделившись на две группы, военные, оставив Броккена на поляне, приблизились к мирно белевшему кораблю инопланетян. Самих инопланетян видно не было, зато перед кораблём стояла закрытая трёхлитровая банка. Внутри банки сидел котёнок и жалобно смотрел на внешний мир сквозь стекло. Заняв позицию, капитан Спайс, не обратив на котёнка никакого внимания, собрался дать отмашку, как оранжевые, заметив котёнка, всей гурьбой подбежали к банке.
– Какая милота! – трепетно воскликнул здоровяк-пулемётчик с синевой на подбородке.
– Айнс, цвай, драй, - нежно прицокнул языком доктор, действительно оказавшийся немцем. – Каким надо быть зверем, чтобы закрыть такую милашку в тесной банке!
Поджигатель ничего не сказал, а потянулся к банке, чтобы освободить котёнка.
– Стойте, идиоты, это ловушка! – закричал капитан Спайс, но было поздно.
Котёнок подействовал на оранжевых безотказно. Пленительная сила его чарующих глаз, умильной мордашки и крохотного беззащитного пушистого тельца действовала гипнотически. Поджигатель отвинтил крышку и вынул котёнка из банки.
– Мяу, – сказал котёнок и обратился в монстра.
Это был уродливый огромный шар бодрового цвета, обросший множеством шевелящихся отвратительных щупальцев с рядами острых, как лезвие, крючков и присосок. Более подробно описать это чуждое людям и противоестественное создание из глубин космоса нет никакой возможности, ибо не придумали ещё таких слов.
Монстр, бывший котёнком, оказался весьма проворным. В один миг он разорвал оранжевых вояк на кроваво-оранжевые куски, остервенело орудуя щупальцами с непостижимой скоростью. Поджигатель почти успел нажать на кнопку, доктор почти успел нажать на тумблер, пулемётчик почти успел нажать на спусковой крючок, как всё было кончено.
– Огонь по противнику! Отходим! Назад! – закричал капитан Спайс, стреляя по монстру.
Ганс и Мыло поддержали капитана огнём из автоматов. Несколько пуль угодили в обшивку космического корабля и с визгом отрикошетили, оставив царапинки.
Шар пуще прежнего зашевелил многочисленными тентаклями. Раздался зловещий хохот, который мог принадлежать только древнему кровавому божеству, явившемуся, как обычно, из глубин космоса.
– Я Шуба-Ниггерта! – заявил шар, не забывая кровожадно шевелить щупальцами. – Глупцы, отныне ваши жизни принадлежат мне! Во имя Лавкрафта и его шизофрении!! Уха-ха-ха-ха!!
От низкого скрипучего смеха монстра в жилах стыла кровь. Пули, попадавшие в него, выбивали фонтанчики зелёной крови из омерзительной, морщинистой плоти, но никакого вреда не причиняли. В одно мгновение древнее божество, перемещаясь по воздуху, настигло военных и тоже разорвало их в клочья. Раздалось отвратительное чавканье.
Вернувшись к кораблю, Шуба-Ниггерта снова стал котёнком, который жалобно мявкнул и шевельнул хвостом.
Из корабля вышли трое пришельцев.
– А этот где? – обыденно спросил Бол и почесал свой вялый животик.
– Кажется, они оставили его на той полянке, – сказал доктор Зонтберг.
– Эй, с ведром! – крикнул Бол.
– Ч-чего в-вам! – уже не так смело откликнулся Броккен, полускрытый деревьями.
– Подь сюды, Броккен!
– С-спасибо, что-то не х-хочется.
– Да не боись, Шубик уже поел и снова лапочка. Смотри, я его в банке сейчас закрою.
Бол усадил страшного котёнка в банку и завинтил его крышкой с дырочками для дыхания.
– Х-хорошо.
Похолодевший и обалдевший Броккен, стараясь не замечать кровавые останки, робко приблизился к кораблю пришельцев.
– Брокк, ты мне только что сказал не просто хорошо, а секретное хорошо! Х-хорошо! Да расслабься. В общем так. – Бол показал на царапины на обшивке корабля. – Видишь следы от пуль?
Броккен кивнул.
– Будешь свидетелем нападения местных на нас. Если что, у нас всё записано на видео скрытыми камерами. Никуда не уезжай. Завтра заберём тебя на свою планету Фэроут. Ерунда. До неё всего-то 100 световых лет. Обратно с попуткой отправим. Выступишь на собрании Галактического Совета, и справедливость восторжествует. Мы объявим Новаскому войну. Попрана наша честь, Броккен. Пришло время выпускать капитана Синьяка из клетки.
Броккен, стараясь понять, осознать ли ему увиденное или постараться поскорее забыть - да и как вообще с этим жить дальше?
– побрёл домой. Пустой взгляд тусклых глаз, безвольно приоткрытый рот, ссутулившиеся плечи, сгорбившаяся спина, вялые, ленивые движения будто сквозь воду... У Броккена был вид единственного выжившего после страшной катастрофы, в которой махом погибло несколько тысяч человек.
– Эй, с ведром!
– крикнул Бол.
Спрятавшийся от реальности в себя, как улитка, вжавшаяся в ракушку, Броккен ничего не услышал.
– Эй, оглох что ли?!
– А? – Броккен оглянулся и непонимающе уставился на пришельца.
– Ты ведро забыл наполнить.
5. Братья
“Ты смотри-ка, как общение помогает, отвлекает и... развлекает!
– мрачно размышлял Броккен по пути домой. – Особенно с душевными инопланетянами... В кровавой бане помылся - заново родился… Депрессию, как из чердака в окно выбросили! Правда, разбив при этом окошко к херам собачьим, кошачьим и чертячьим. И лишь ветер гуляет в башке у меня... В один миг маски сбросили, мать их. Сеанс шоковой терапии устроили, чтоб их… Ага, щас, побежал к ним документалочки смотреть про их цивилизацию. Уже! Шутнички, блядь, хуевы.
Видать, не депрессия и была. Депрессия мощнее прессует… А это так, прихоти разума, крышечка от трехлитровой баночки с отверстиями для дыхания. А внутри этой баночки хоронился я: то в облике котейки, то в обличье монстра, который чуть что - ведром в голову ближнего своего, чтобы все раненые ходили, а не только он... Сходил, блин, за землицей… Теперь как бы посттравматический синдром не схлопотать. Не задавил депресс, так раздавит стресс.”
Броккен Мун пребывал в паскудном состоянии эмоционального распада, оттого и острил, чтоб не рехнуться в одночасье. Хотелось унестись от самого себя в недостижимые дали покоя в стремительном болиде юмора, заправленном высокооктановым бензином бравады.