Великосветское убийство
Шрифт:
Однако ж все его опасения оказались напрасными. Турада-старший заявился домой поздно и был зол из-за каких-то производственных проблем, наорал на сестрицу (что не могло не радовать), поел, потребовал подогретого саке и отправился на боковую, даже не приняв вечерней ванны. Об этом Тимоти узнал от своей бывшей нянюшки, а ныне кухонной служанки, что в силу привязанности к выросшему воспитаннику потихоньку продолжала баловать его. Вот и теперь предложила пожарить свиную грудинку на решётке. Тимоти согласился, ведь за разговорами и планированием
— Вот и хорошо, вот и молодец, — приговаривала нянюшка, с умилением наблюдая, как Тимоти вымакивает хлебом остатки ароматно пахнущего дымком жира с тарелки, — я всегда говорила, что для мужчины главное — отличный аппетит, ибо кто хорошо есть, тот и работает хорошо, и любит хорошо, — старушка заговорщицки подмигнула.
Она была маленькой и щуплой, но покрытое морщинами задорное лицо поражало подвижностью и бесконечной сменой выражений.
— Бабуль, — назвал няню привычным прозванием Турада, — мне сегодня ночью выйти надобно.
— Что ж, — кивнула няня, — надо, так выйди. Оно и понятно: дело-то молодое, а ваш батюшка уж больно крут. Виданое ли дело запрещать молодцу ночные похождения! Сам — старый пень в отдельной спальне спит, это евойное дело, а тебе, Тиммочка, когда ж погулять, как не теперь? Ступай, родимый, на лице твоём любовь отпечаток оставила. В девушке пойдёшь?
— Ага, — почему-то смутился от её слов Турада, — к девушке.
— Ну и слава богам, — ступай. Я дверь после тебя на задвижку запру, а ты утром зараз на службу иди. Я скажу, мол, пораньше пташка упорхнула, что дела у тебя срочные.
— Спасибо, бабуль. Сколько себя помню ты всегда меня выручаешь.
— А то как-же, Тиммочка, а то, как же? А ком мне ещё заботиться, коли судьба ни супружника, ни детишек, ни внуков не подарила. Ты ж для меня, что родная кровиночка. С рождения и до взрослости с тобой.
Турада знал, что у няни в молодости какая-то грустная история случилась. Вроде бы в неё влюбился какой-то офицер, собрался уже жениться, да его родня воспротивилась и под страхом лишения наследства и родового имения вынудили жениться на другой. Няню угрозами заставили избавиться от будущего ребёнка (бастарды семье возлюбленного были не нужны). Она так и не сумела забыть свою первую любовь, замуж не выходила, а нашла себя в воспитании чужих отпрысков.
Тимоти вооружился табельным пистолетом, захватил, к удивлению няни, серебряный столовый нож из свадебного сервиза матери и отравился на дело. Ему не пришлось подобно Меллоуну плутать по ночному Клефилду в поисках второго куска некогда двух Жасминных улиц. Наёмный экипаж привёз его куда надо и вовремя. Не успел стук копыт лошади извозчика смолкнуть в отдалении, как из густой тени под деревом появилась знакомая невысокая фигурка Ориты.
— Трусите? — прошептала она, ухватившись за его локоть.
— Ещё чего! — презрительно бросил Турада, — чай не школьник, а офицер
— Не волнуйтесь, — зубы девушки блеснули в лунном свете, — у меня кое-что есть по такому случаю.
Турада заметил, что у его спутницы имеется при себе небольшой элегантный саквояжик, и оттуда она вытащила кольцо, на котором звякнули отмычки.
— Не подумайте чего худого, — проговорила девушка, — я ни в коем случае не воровка-домушница, просто мой старший братик зарабатывает себе на пропитание частным сыском. Знаете, выслеживает неверных супругов, находит потерянных собачек, сбежавших невест и тому подобное. Я отмычки у него позаимствовала.
Турада оглянулся вокруг, на бывшей второй Жасминовой улице было тихо. Орита повозилась с замком, шёпотом поблагодарив богов, что никакой магической сигнализации нет и в помине, потом осторожно повернула дверную ручку в форме морского конька и потихоньку приоткрыла дверь. На их счастье дверные петли оказались хорошо смазанными, и дверь отворилась без скрипа.
— А как мы найдём место преступления? — одними губами спросил Турада, невольно ёжась от гулкой ночной тишины пустующего дома, — не представляю, куда двигаться дальше.
Орита вооружилась небольшим магическим светильником с потайной шторкой и предложила подняться по лестнице на второй этаж, ибо, как правило, господские спальни в артанских домах располагаются именно там. Девушка с уверенностью пошла первой. Турада двигался следом, и их мероприятие начинало нравиться ему всё меньше и меньше. То, что при планировании походило на приключенчески-любовный роман со страстным свиданием на месте недавнего убийства, в реальности превращалось в давящее на психику брожение по пустующему дому с неясной перспективой встречи с неким паразитом, убившем накануне свою очередную жертву.
Орита осторожно заглядывала в комнаты, качала головой и шла дальше.
— Здесь, — шёпотом позвала она поодставшего спутника, — спальня, совмещённая с рабочим кабинетом. Идите скорей.
Ноги Турады, казалось, налились свинцом, он заставил себя зайти в комнату, снедаемый самыми зловещими предчувствиями.
В комнате Орита поставила лампу, огляделась, обнаружила аккуратно застеленную постель и поглядела на мужские (видимо, тоже братовы) часы, которые находились у неё в саквояже.
— У нас не так много времени, — озабоченно произнесла она, — дело к полуночи. Раздевайтесь.
Много раз в своём воображении Тимоти Турада рисовал себе любовное свидание с прекрасной девушкой, в которую он будет влюблён без памяти, но ни разу в его фантазиях не звучало такое прозаически-будничное предложение. Тимоти растерялся. Тем временем Орита стянула с себя курточку и принялась деловито расстёгивать блузку.
— Что вы застыли? Забыли, что звёздному паразиту необходимо дыхание двух сплетённых в страстных объятиях тел?