Веллоэнс. Восхождение
Шрифт:
молодой юноша. Синие ногти, фиолетовые с черными прядями волосы, в ухе
поблескивает серебряное кольцо. Ишгар указал на него. Донеслись голоса:
«Проходи, Дип. Как твой календарь, все бьешься в раздумьях?
– Герр Кайрат, это моя страсть. У каждого есть тайная мечта изменить весь мир
и только я так смел, что мечтаю наяву…»
Люди разговаривали около часа, постепенно разошлись. Демоны вновь
проявились в материи.
Моргот прохрипел:
– Этот
моей власти!
Ишгар улыбнулся:
– Умерь пыл, лорд Еннома. Я собрал вас не для того, чтобы разрушать картину
Высшего. Любое сильное изменение привлечет внимание и Он перепишет историю
на новый лад.
Голлиос учтиво поклонился:
– Я не понимаю твоей цели, Хозяин.
Мужчина поднял указательный палец с черным ногтем:
– Тут нужно действовать тонко. Позволим парню запустить Велесов круг.
Находясь в заточении, я смог украсть эликсир времени, который позволяет
проникать в прошлое и будущее. Чтобы взять вас, моих слуг, пришлось уменьшить
длину исторического полотна. В прошлое проникать легче. С будущим тяжело.
Этот юноша может изменить всю историю и тогда Высший допишет свою лучшую
картину.
Моргот нахмурился, из глаз вырывались языки пламени:
– Тогда люди станут подобны нам!
– Не подобны, – в голосе Ишгара слышалась злоба, – сильнее. Они станут
подобны Высшему. Но сейчас есть возможность. Нужно откинуть картины к
временному нулю. Дабы вплести новые нити и совлечь вторую треть служебных.
Тогда исход будет таким, которого желаю я.
Голлиос облизнулся:
– Что же повелишь делать нам?
Хозяин ухмыльнулся, повел рукой. Троица очутилась на крыше небоскреба.
Шел мелкий дождь. Моргот молчал, но глаза накалились, по фигуре скользили
оранжевые полосы. Капли вскипали, не дотрагиваясь до полыхающего демона.
Ишгар указал вниз. По дороге семенил юноша, которого видели в зале.
– Ирэн Диптрен. Гений, богач, мечтатель. На самом деле, господа, уже прошло
несколько недель. Он живет на осколке огнистого Эдема и уже перевез туда
инструмент Высшего. Местные называют его Рукиб.
Худой удивленно открыл рот, фиолетовые зрачки расширились:
– Первоискра? Которой Творец создал материю? Но… что такое огнистый
Эдем?
Моргот мрачно усмехнулся:
– Когда Высший творил Архангелов и ангелов, Он определил им обитель.
После восстания Творец лишил их этого места и, чтобы бунтари не имели
пристанища, воплотил его в материальный остров на дне океана, названный
огнистым Эдемом. Ты был создан позже, потому не знаешь.
Ишгар
– Сейчас мы в настоящем. Лучшего времени для внесения своей воли, не будет.
Голлиос – ты займешься оставшимися тремя. Направь их против мальчишки.
Моргот – ты приставлен к парню. Вплетай в его сознание тленные страсти, посылай во снах ужасы, приведи его к безумию. Исполняйте, мои верные слуги.
Падшие ушли обратно в духовный мир, где им было привычнее и легче.
Юноша на миг остановился, посмотрел туда, где секунду назад стояла троица.
Щипнул переносицу, устало вздохнул:
– Привидется же. Мог бы поклясться, что на вершине здания что-то
вспыхнуло.
Красные глаза без жалости пронзали юношу взглядом. Кружка не задев
головы, разбилась о стену, разлетелась градом форфоровых осколков. Парень не
успел увернутся от летевшей скалки – та задела скулу, ожгла пальцы.
– Сколько можно? – в надрывном голосе Натиллы выплескивались волны
обиды, – Ты вечно работаешь. Даже дома.
По щекам потекли слезы, белые кулачки были сжаты так, что ногти впивались
в ладони, оставляя розовые ямки на нежной коже.
– Мне нужен муж, а не компьютерный сервер компании.
Диптрен смущенно стоял поодаль. В душе вскипала злоба – он устал и
подавлен, на концерт со спецэффектами сил не осталось. Постарался смотреть
спокойно, тихо произнес:
– Нати, не надо. У меня сегодня трудный день.
– У тебя? А у меня сколько этих дней? Я так не могу жить.
– Подожди, скоро все изменится.
Девушка разрыдалась:
– Когда? Всегда так будет, всегда.
– Но я же…
– Стараешься для семьи? Двести раз уже говорил. Не хочу я таких стараний, пусть нас оставят в покое.
Юноша покраснел. Зубы сжались, на скулах заиграли мускулы. Он засопел, наклонил голову:
– Я занимаюсь важными делами. От моей работы зависит жизнь на всей
планете. Думаешь, легко создавать что-то новое? Да за такие труды Нобелевская
премия – ерундовая награда. Все вокруг это понимают! Меня уважают везде, кроме
собственного дома!
Натилла сквозь слезы выкрикнула:
– Не нужны мне твои награды. Руководство тебя использует, даже «спасибо»
не говорят. Могли бы и отпустить на пару месяцев, ничего бы не случилось.
Уважали бы – дали бы отпуск.
Диптрен ударил по столу кулаком, проорал:
– Хватит. Ты вообще ничего не знаешь о моем руководстве, моей работе и том, чего это стоит. Не хочешь – не надо. Посиди здесь и подумай. Нашла себе
карманного зверька – только свистни – и он рядом.