"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Не могу поверить, — пробормотал он. «Как ты это делаешь?»
— Хорошие линзы, — отмахнулась Констанца. «Я бы тебе еще кое-что дала, для плавания, но этот прибор еще не проверен. А теперь поехали, Джон хочет с тобой посидеть над картами, ну, теми, что составлены на основе показаний моряков, — губы женщины презрительно искривились, — с «Открытия».
— Кислятина, — пробормотал Кеннет, и Волк, попробовав бургундское вино, кивнул: «Согласен.
Ну, да у твоего тестя, сам знаешь, — отличный погреб.
Берри поставил на стол блюда с паштетом и сыром, и, нарезая свежий хлеб, сказал: «Ну, скоро и камбала появится. Я к ней сделаю соус на манер, Нижних Земль, меня миссис Марта научила, как они тут с адмиралом жили».
Когда дверь за кабатчиком закрылась, Кеннет жалобно сказал: «Тещи у меня хорошие.
Славные тещи, что одна, что другая. И адмирал — отличный человек. А вот тесть…, — мужчина покрутил черноволосой головой и вздохнул.
— И дядя Джованни — замечательный, — примирительно сказал Волк, придвигая к себе блюдо с сыром. «К нему надо просто привыкнуть».
Кеннет пробормотал что-то и вдруг рассмеялся: «Представляешь, я ему предложил приехать к нам следующей весной, со всей семьей, провести лето, — и он согласился. Я даже опешил».
— Ну, вот видишь, — рассудительно заметил Волк. «Все хорошо. И не волнуйся ты так, я послезавтра отплыву, и вернешься к Полли».
— Вдруг что случится еще, она ведь на сносях, — мрачно сказал Кеннет. «Я и так — когда Колин на свет появился, — я на охоте был, а Джеймс когда родился — в Эдинбурге, в суде заседал.
Хотя, — он вдруг улыбнулся, — на этот раз девочка будет, я уверен».
— Это еще почему? — поинтересовался Волк.
— Я пяльцы под перину подкладывал, — расхохотался шотландец. «И не говори мне ничего — с кинжалом оба раза помогло, и с пяльцами — поможет. Питер тоже, — он все еще улыбался, — просто так в эту свою Африку не уедет, уж поверь мне, следующей весной миссис Марте опять внуков ждать.
— Да и у меня уже скоро, — Волк потянулся, — четвертый появится, или четвертая. Думаю, там, в Джеймстауне, Дэниел, тоже — времени не теряет. Хорошо с Африкой сложилось, конечно, теперь я хоть за мальчика спокоен буду — Питер, и Уильям за ним присмотрят. Да Стивен мой и знает Марокко, я его два раза туда возил.
Берри внес камбалу, и Кеннет сказал, вдохнув запах соуса: «А что я миссис Марте свою мистрис Мак-Дугал передал — так всем на руку. Мне домоправительница не нужна, у меня Полли есть, — он ласково рассмеялся, — а мистрис Стэнли пусть в деревне живет, детей нянчит».
— Да, — Волк выпил еще вина, — она у тебя, сразу видно, — человек надежный.
— Наша шотландка, — протянул Кеннет, — с гор. Говоря о надежных людях — почему этих мерзавцев, с «Открытия», не повесили? Его величество ведь хотел.
— Джон его отговорил, — неохотно сказал Волк, избегая голубых глаз Кеннета.
Шотландец почесал в черной, с проседью бороде. «Хоть вы все его светлость много лет знаете, я тебе так скажу, Майкл — не нравится мне он. Я понимаю, — Кеннет поднял большую ладонь, — мало кто знает те воды, то да се, мне это уже адмирал говорил. Но поднять бунт, высадить детей на шлюпку, — Кеннет сочно выругался, — за такое казнят.
— Ставь благо страны превыше собственного блага, — тихо ответил Волк.
— Да, — Кеннет внезапно, прямо, посмотрел на него. «Только нет никакого блага в том, что зло — осталось безнаказанным. Вот так, дорогой свояк, — он поднялся и велел: «Пошли, надо уже и на корабль тебе перебираться».
В большом зале гомонила толпа, и Волк, пробившись к стойке, сказал Берри: «Мы к ужину вернемся, там птицу какую-нибудь зажарьте, хорошо?»
— Конечно, мистер Майкл, — кивнул кабатчик, вытирая тяжелый графин.
— Несу, несу ваш эль! — крикнул он кому-то поверх людских голов.
Дверь отворилась, и, в зал, нагнув голову, шагнул высокий, мощный мужчина в обтрепанной матросской куртке, грязной рубашке и старых бриджах.
Берри бросил один взгляд на уродливое, искаженное большим шрамом лицо, и, прошептав:
«Господи, спаси и помилуй!» — выпустил графин из рук.
В мгновенно наступившей тишине послышался звон стекла, люди стали подниматься со своих мест, и Берри, сглотнув, сказал: «Здравствуй, маленький Ник».
— Берри, — подумал капитан Кроу, глядя на седоватую голову. «Господи, Берри. Я его почти двадцать лет не видел, с тех пор, как мы с папой отсюда отплывали».
Он вдруг вспомнил «Святую Марию», темный чулан у камбуза и ласковый голос кока: «Ну, ничего страшного, маленький Ник. Ну, наказал тебя отец, так ведь за дело, с кем не бывает».
— За дело, — всхлипнул Ник, что лежал на тюфяке, свернувшись клубочком. «Простите, мистер Берри, я сейчас, сейчас встану».
Берри помолчал, и сказал, уходя: «Ничего, я сам пока справлюсь, вы тут побудьте».
Майкл, что сидел рядом с братом, взяв его руку, подождал, пока дверь закроется и тихо проговорил: «Спасибо тебе».
— Ну что ты, — Ник вытер нос рукавом рубашки. «Ты же мой брат, ты бы то же самое для меня сделал. А тебя он вчера уже бил, хватит, нельзя же так, два дня подряд».
— А мама нас различала, — Ник почувствовал слезы в голосе брата, и вздохнул: «Да. Зато так удобнее, — он внезапно рассмеялся, — и почерк у нас одинаковый, так что — я сегодня сделаю математику за двоих, а ты — испанский».
Майкл кивнул и шепнул: «Хочу домой».
Ник прислушался к реву валов за бортом корабля, — «Святая Мария» шла у берегов Кубы, и хмыкнул: «Другого дома у нас нет, милый братик. И не будет уже, наверное».