"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Питер сбросил камзол, и, засучив рукава, принялся грести.
— Вот и не скажешь, что ты — торговец, — одобрительно протянул адмирал, рассматривая смуглые, мускулистые руки мужчины.
— Я, адмирал, — Питер сдул со лба каштановый локон, — бывает, сам баржи разгружаю. Ну и в Индии, — Питер усмехнулся, — мы с Уильямом тоже — не только кальяны курили, и на тигров охотились, но и сами товары на себе таскали. Зато Великий Могол остался доволен.
Виллем улыбнулся: «Помню, помню, что он его величеству написал. «Я даю свое разрешение всем землям и портам моего государства принимать английских торговцев, ваших, моего венценосного друга, подданных, и в любом месте, которое они выберут для проживания, они будут пользоваться всеми свободами и привилегиями для того, чтобы покупать, продавать и перевозить любые товары в Англию».
— Португальцы, — сказал Уильям, жмурясь от яркого, полуденного солнца, — нам больше не помеха. Ну и конечно, — юноша поднял бровь, — у нас сейчас в южных морях значительно больше кораблей. Так что если они даже сунутся восстанавливать свои потери — получат по зубам.
— Ты сначала капитаном стань, — сварливо заметил Виллем, потрепав сына по бронзовым кудрям, — а потом — рассуждай.
— И станет, — Питер подвел лодку к личной пристани усадьбы Кроу. «Не сейчас, а когда мы из Африки вернемся. Совет директоров за него проголосует, уж поверьте. Так что, адмирал, — мужчина подал отчиму руку, — к следующей осени готовьте новый корабль, для капитана де ла Марка, — он улыбнулся младшему брату, и Виллем подумал: «Господи, вот и мой сын будет капитаном. Кто бы сказал мне это, тогда, в Нижних Землях — не поверил бы».
— Мы с твоей матерью в октябре в Нижние Земли поедем, навестим Мирьям, — сказал Виллем Питеру, когда они уже шли к усадьбе, — и я все-таки хочу замок начать восстанавливать.
Пусть в семье будет. Ну, мало ли, — он кивнул на сына, — его детям пригодится.
— Папа! — Уильям закатил карие глаза. «Мне двадцать лет едва исполнилось, какие дети!»
— Мальчики, — рассмеялся Виллем, открывая калитку, что вела на двор. «И девочки, дорогой мой».
— Что-то тихо, — заметил Питер, оглядывая ухоженные, зеленые лужайки, мраморный фонтан, подметенные булыжники у ворот. «И парадная дверь открыта».
— Так спят все, — хмыкнул Уильям, поднимаясь по ступеням. Цезарь, что лежал в тени на крыльце, вдруг поднял голову и завыл — тихо, едва слышно.
Питер подозвал его и ласково спросил: «Ты что, старина? Что случилось?»
— Питер, — донесся до него женский голос.
В передней было прохладно, Полли стояла, облокотившись на голову бога Ганеши. Дитя спокойно дремало у нее на руках, завернутое в шаль.
— Что случилось? — адмирал поцеловал падчерицу в щеку. «Дети? Заболел кто-то?»
Полли подняла заплаканные, темные глаза и помотала головой. «Все хорошо, папа. Все хорошо. Мой брат вернулся, Ник вернулся. Он нашел Мэри, Генри и детей. Они все живы, все!»
Женщина тихо разрыдалась и Мораг, проснувшись — тоже заплакала. «Ну, ну — нежно сказал Виллем. «Иди и отдыхай с ребенком. Где Николас?»
— В кабинете, с матушкой, — Полли все укачивала Мораг и Питер, вздохнув, сказал: «Уильям, проводи Полли наверх и проследи, чтобы она легла. Пусть мистрис Мак-Дугал ей принесет что-нибудь попить, молока согреет. Пойдемте, адмирал».
Мужчина на мгновение обвел взглядом переднюю, — с драгоценными шпалерами, с открытыми шкафами орехового дерева, где были выставлены китайские вазы, вперемешку с индийским серебром, персидские ковры на мраморном полу, и, зачем-то потрогав бронзовую голову Ганеши, вздохнув, — перекрестился.
Мистрис Доусон сняла с очага медный котелок, и вылила молоко в фаянсовую кружку.
— Да не плачьте вы так, — ласково сказала мистрис Мак-Дугал. «Я сейчас леди Кинтейл попить отнесу, и этого вашего чая заварю, — говорили же вы мне, что он успокаивает».
Экономка вытерла слезы салфеткой: «Так, мистрис Мак-Дугал, я же, сколько лет Ника не видела, мы его и похоронили уже, бедного мальчика. Господи, вы бы видели, какой он красавец был, как отец его покойный, а теперь — страшно взглянуть. И ни жены, ни детей, а ведь ему той осенью сорок лет было».
Шотландка подхватила кружку и спокойно сказала: «С лица не воду пить, мистрис Доусон.
Мой отец покойный, как юношей был, — попал в плен к Мак-Леодам, те его связали, смолой обмазали, и подожгли — уж больно он им насолил, — женщина усмехнулась.
— Ну да он выжил, в озеро бросился. Так у него, мистрис Доусон, не то, что один шрам — все лицо в них было. И ничего, женился, нас шестерых родил. Сами знаете, — мистрис Мак-Дугал остановилась у двери, — детей-то не лицом делают, а кое-чем другим. Так что все хорошо будет у капитана Кроу, уж поверьте мне.
Мистрис Доусон высморкалась, рассмеялась и ответила: «Ладно, уж, чай я сама сделаю, приходите, поболтаем, пока они там, в кабинете сидят».
Николас поднялся и покраснел, отводя взгляд. «Я его последний раз на Санта-Ане видел, — подумал капитан Кроу. «А он почти не изменился, только седой уже весь».
Адмирал пожал ему руку и взглянул на жену — та, сидя за столом Питера, что-то быстро писала.
Марфа посыпала чернила песком, и, запечатав конверт, сказала: «Это твои кузены, Питер Кроу, владелец «Клюге и Кроу», член правления Британской Ост-Индской компании, и Уильям де ла Марк, первый помощник капитана на «Марфе и Марии», он в Индию ходит.
Познакомься».
— Господи, — подумал Уильям, — я таких нищих в Гоа видел, они у собора милостыню просят.
Ему, кажется, этот шрам вообще не зашивали, половина лица изуродована.
Ник протянул ему руку и усмехнулся: «Зашивали. Да только плохо, как сами видите, а потом, — мужчина пожал плечами, — уже не до того было. С непривычки тяжело смотреть, я знаю.
Уильям покраснел — густо, — и сказал: «Я вовсе не…, Простите, капитан».
Питер взглянул на кузена и улыбнулся: «У меня тут, — он подошел к поставцу орехового дерева, — есть кое-какие бутылки, Майкл из Парижа привез. Белое или красное?»
— Красное вино, — сказал Николас и Марфа рассмеялась: «Как отец твой». Она села в кресло, и, приняв бокал, протянула Уильяму конверт: «Ты потом сбегай в контору, у тебя ноги быстрые, это надо срочно в Амстердам отправить, ответ за наш счет. Чтобы сегодня вечером уже туда плыло».