"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Он внезапно улыбнулся и, взглянул в зеленые глаза женщины: "Нет, она не такая. Она Теодора на место поставила, и правильно. Молодец девочка".
— Я решил вам сделать подарок, — Джон протянул ей пистолет. Марта прикоснулась к золотой табличке: "Semper Fidelis ad Semper Eadem. A.D. 1600". "Вечно верной, от вечно неизменной", — прочла она.
— Королева Елизавета, — Джон почему-то откашлялся, — подарила миссис де ла Марк пистолет, когда той пятьдесят лет исполнилось. Потом миссис де ла Марк передала его своей внучке, герцогине Экзетер, ее Белла звали.
— Дочь Ворона, — Марта кивнула. "Я помню". От него пахло лесом и дымом. Девушка, на мгновение, опустив ресницы, глубоко вздохнула.
— C тех пор, — Джон повертел в руках пистолет, — он и был у нас в семье. Он очень старый, — герцог улыбнулся, — из них сейчас уже не стреляют. А у вас — он ласково погладил изящную, с резьбой по слоновой кости рукоятку, — отличный образец.
— Это работы Дерринджера, — Марта вспомнила, что ей говорил Дэвид, — у нас в Виргинии, в Ричмонде есть такой оружейник. Мой покойный…, - женщина запнулась, — отец Теодора, с ним дружил. Еще, — Марта посмотрела на Джона, — из этого пистолета Мэтью убил моего отца. А я — убью из него Мэтью, я обещала.
— И выполните свое обещание, — Джон вложил оружие в ее руку. "Я велел снять табличку и перенести ее на ваше оружие. Вы все-таки…"
— Я ее потомок, — Марта легко улыбнулась. "Как Питер. Седьмое колено. А вот вы, мистер Джон — восьмое".
— Зато у нас с Питером есть кровь Ворона, а у вас и Теодора — нет, — Джон вскинул бровь и велел: "Пойдемте, вон, молодежь наша возвращается, я их бот вижу".
— Спасибо вам, — внезапно сказала Марта. "За все спасибо".
Он вдохнул запах жасмина: "Хоть с ними отправляйся. Да что это ты, — одернул себя Джон, — совсем разум потерял".
— Квартира тебе снята, — сухо продолжил Джон, — на рю Мобийон. Это за две улицы от Теодора, он на площади Сен-Сюльпис живет, прямо рядом с церковью. Святые отцы, — тонкие губы улыбнулись, — не хотят его выпускать из-под присмотра. О комнатах твоих позаботилось посольство, но в остальном, помнишь, как я тебе говорил — мы сами по себе. Так безопасней.
Марта внезапно остановилась. Из-под треуголки выбилась бронзовая прядь. Женщина накрутила ее на палец: "А вас когда ждать, мистер Джон?"
— Приеду, — пообещал он ворчливо: "Пошли, нас ждет истинно английский обед, такого на континенте вы не попробуете — пирог с почками, лимонад из одуванчика с лопухами и земляника со сливками".
Марта рассмеялась. Убрав пистолет, она зашагала к причалу — рядом с Джоном.
Маленький Джон помахал рукой "Майской королеве". Он положил руку на оправленный в золото медвежий клык, что висел у него на шее: "И крест свой Джо — тоже сняла. Да какая разница — она как была мне сестрой, так и останется".
Он искоса взглянул на отца, — тот стоял, засунув руки в карманы темного сюртука, смотря на медленно удаляющиеся паруса корабля.
— Каждая лодка в море, — вдруг подумал герцог, — как это он там писал, — каждая лодка на море, — будто звезда в небе. Они идут своим курсом, повинуясь воле человека, а нам, тем, кто стоит на берегу, остается только следить за ними. Он, конечно, был прав.
Мужчина повернулся к сыну, и обнял его: "Хочешь на меня немного поработать, до Кембриджа? А то я тебя днями не вижу, и скучаю, Джон. Но предупреждаю, — будешь бумаги разбирать, или гонцом побегаешь.
— Папа, — юноша прижался щекой к его плечу, — ты еще спрашиваешь. Не грусти, мы Джо увидим, через два года.
— А ее? — спросил себя герцог. "Да оставь, ничего из этого не выйдет".
— Клык тебе Джо отдала, — заметил Джон, когда они уже шли к постоялому двору. Сын покраснел. Герцог, улыбнувшись, потрепал его по голове: "Будь его достоин. Пошли, попьем кофе. Мне еще с комендантом порта надо встречаться — будем укрепления осматривать, на всякий случай. И ты, конечно, тоже с нами, — усмехнулся Джон, увидев глаза сына.
Уже приоткрыв дверь таверны, Джон посмотрел на восток, — темная туча вставала над морем, кусты в палисаднике шумели под ветром. Взглянув на белые лепестки, что кружились в воздухе, он подумал: "Вот и жасмин отцвел".
Часть одиннадцатая
Париж, лето 1778
В уборной пахло розами, пудрой, гарью от потрескивающих свечей в серебряных подсвечниках. Тео сидела у зеркала, медленно, аккуратно закалывая шпильками высокий, громоздкий парик.
— О, эти обручи! О, эти покрывала! Как тяжелы они! Кто, в прилежанье злом, Собрал мне волосы, их завязал узлом И это тяжкое, неслыханное бремя Недрогнувшей рукой мне возложил на темя? —смешливо пробормотала она.
— От маркиза де Лануа, — Жанна просматривала письма, что лежали на подносе севрского фарфора. "Я потерял покой и сон…, дальше как обычно. Предлагает тебе стать его содержанкой".
Тео полюбовалась собой. Откинув голову, девушка вздохнула: "Он, и еще половина Парижа. Сегодня у нас обедает, этот юный гений, месье Моцарт. И граф д’Артуа".
— Он скоро к нам переселится, — хихикнула Жанна. "Когда ты ему уже откажешь?"
— Он младший брат короля и лучший друг ее величества, — гранатовые губы улыбнулись. "Я буду привечать его, дорогая моя, это полезно для карьеры. Ты же знаешь, — Тео наклонилась и ласково поцеловала белый лоб, — мне никого другого, кроме тебя, не нужно. Обед в полночь. Ты езжай после второго акта, посмотри, чтобы все было в порядке, хорошо?"
Жанна кивнула и прижалась щекой к смуглым, длинным пальцам.