"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Они сидели друг напротив друга. Марта, усмехнулась: "Не стоит, правда. Не надо смешивать работу и все остальное, Теодор. Тем более, — она потянулась и набросила на плечи сюртук, — вы меня не любите, я вас — тоже, так что…, - женщина махнула рукой и не закончила.
— Ешьте сыр, — хмуро сказал мужчина. "Это хороший, я для вас покупал".
— Спасибо, — она взялась за серебряную, тонкую вилочку.
Федор подошел к окну. Глядя на проезжающую мимо карету, он вдруг спросил: "А вы любили? Вашего покойного мужа".
— Он был меня много старше, — коротко ответила Марта, вспомнив стойкий, резкий запах табака, жесткую, царапающую ее плечи бороду, и его спокойный голос: "Не будешь делать то, что я скажу, милочка — пожалеешь об этом".
— Я не хочу о нем говорить, — вздохнула Марта. Поднявшись, она встала рядом с Федором: "Я понимаю. Майкл мне рассказал, о вас, когда мы с ним играли. И о матери своей покойной. Мне очень, очень жаль".
— Я ее очень любил, Марию, — он помолчал. "Потом, как думал я, что умерла она, там разное было, — Федор повернулся к ней. Женщина, протянула ему кружевной платок: "Вот и не надо такого больше, Теодор. Вы полюбите еще, обязательно, так, как вы ее любили. Я вам обещаю".
— У нас в России, — он усмехнулся, — говорят: "Ваши бы слова, да Богу в уши". Посмотрим. И называйте меня на "ты", мы же будем в одной постели спать.
— Ты, — со значением сказала Марта, вернувшись за стол, — будешь спать в гардеробной, на кушетке. И не спорь со мной.
— Во мне росту, — Федор рассмеялся, — шесть футов пять дюймов, это очень жестоко, Марта. Тебе чаю налить-то? — мужчина потрогал серебряный чайник: "Еще теплый".
— А что, — она подняла бронзовую бровь, — ты все-таки чаю заварил, как обещал?
— Ну, — Федор развел руками, — раз минералы увезли, надо было хоть что-то оставить из того, что предлагал.
Марта звонко рассмеялась, и протянула ему через стол маленькую руку. "Друзья, — сказал Федор. Он подумал: "А ведь она права. Ну и голова у этой малютки, даром, что ей восемнадцать лет".
— Сейчас поедим, — Марта ловко раскладывала сыр по тарелкам, — а потом ты мне расскажешь об аббате Корвино и вольных каменщиках. Я уже просмотрела те папки, что мне Джон дал, но ведь их с утра забрали.
— Угу, — кивнул Федор, забирая у нее тарелку, и заметил: "Имей в виду, я много ем".
— Прокормлю, — пообещала Марта, окидывая его оценивающим взглядом.
У подъезда дома Кроу стояла карета, запряженная парой гнедых. Федор подал руку Марте. Вглянув на солнце, что вставало над кронами деревьев, на пустую Ганновер-сквер, он, недовольно сказал: "Все равно, хоть у нашего общего знакомого и подстава приготовлена, часов пять протащимся, не меньше. Тут семьдесят миль, до Дувра".
Марта кинула треуголку на бархатное сиденье и поинтересовалась: "А что, когда пар будет крутить колеса — это будет быстрее?"
— За два часа можно будет добраться, поверь мне, — пообещал Федор. Он тихонько постучал в дверь бронзовым молотком.
— Завтрак, — с порога сказала мистрис Джонсон, — и не спорьте даже. В карету я сверток отнесу. Тедди спит пока, но потом встанет и есть захочет. Я его соберу, миссис Марта, — она коснулась руки женщины, — вы проходите.
В столовой вкусно пахло кофе и жареным беконом.
— Дядя Теодор! — Майкл слез со стула и радостно бросился к мужчине.
— Тоже, как я — Питер пожал руку Теодору, — рано проснулся. Мне-то в контору, а он тебе хочет показать рисунки свои, придумал что-то.
— Мы тогда с тобой в детскую поднимемся, посмотрим — Теодор взял ребенка за ладонь и они вышли.
— Я вам родословное древо принесла, — улыбнулась Марта, принимая от Питера фарфоровую чашку с кофе. "Как и обещала — перечертила и в порядок привела, так что теперь мы все знаем. Одна копия в Иерусалим поедет, а вторую — я в Париж беру. Вот, — она протянула мужчине свернутый лист бумаги.
Питер присел на край стола. Рассматривая ее четкий почерк, он тихо сказал: "Я понимаю. Теперь я понимаю, Марта. А что…, - он вскинул лазоревые глаза. Посмотрев на девушку, покраснев, он вздохнул: "Простите".
— Это есть только на вашей копии, и я была бы вам очень обязана…, - Питер поднял ладонь и остановил женщину: "Даже и разговора быть не может. Считайте, что это, — он похлопал рукой по бумаге, — уже лежит в моих сейфах, в Банке Англии".
— Когда Тедди подрастет, — она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, рассматривая носок черной, украшенной серебряными пряжками туфли — я ему расскажу. И, — она помолчала, — я знала, что могу вам доверять, Питер.
— Всегда, пока мы живы, — просто сказал он, накладывая ей бекон. Поешьте, пожалуйста, у вас впереди долгая дорога. А где Холланды? — Питер поставил на стол третий прибор.
— Еще вчера утром отправились, — рассмеялась Марта. "Джон с детьми, Иосиф и Аарон. Джо их обещала на боте покатать, на прощанье. Мы с ними уже в Дувре увидимся".
— Вы берегите себя, — Питер все смотрел в зеленые глаза женщины. "И маленького тоже. Впрочем, с вами Теодор, а него можно полагаться, во всем".
— Конечно, — Марта отложила вилку. Вытерев губы льняной салфеткой, она оглядела тканые, шелковые обои в комнате, серебряный сервиз на столе розового дерева, пышные кусты цветущего жасмина за окном: "Как я и хотела — Тедди во Франции будет расти. Война скоро закончится. Дэниел же говорил, в Бостоне еще, — они сильнее британцев. На суше, не на море, но все равно — сильнее. За папу я тоже — отомщу, рано или поздно Мэтью вернется сюда, в Европу".
— А вы потом, как перемирие подпишут, приезжайте в Париж. Я вам поиграю, обязательно, — она взглянула на Питера.
— Или вы сюда, — тихо ответил он, и вздрогнул — дверь в столовую открылась.
— Я все показал, — гордо улыбнулся Майкл, стоя на пороге. "Дяде Теодору очень понравилось, папа!"
— Он у нас молодец, — Федор ласково потрепал мальчика по голове: "Сын. Господи, да что это я? Оставь, и не вспоминай больше".
— Ну, — он устроился на чуть заскрипевшем стуле и посадил Майкла к себе на колени, — а теперь мы как следует, поедим, дорогой мой будущий инженер.