"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Федор, сначала, хотел просто пристрелить невестку, но потом решил:
– Нет. Она станет приманкой. Надо залучить сюда этого..., - он поморщился, - моего племянника. Такой Воронцов-Вельяминов мне не нужен. Наверняка, сын своего отца. Степан на кого только не работал..., - Федор заставил себя не думать о Коленьке. Император присутствовал на отпевании, в маленьком приделе воскрешения святого Лазаря, в домовой церкви Кремлевского Дворца. Федор не хотел пышной службы. Он стоял со свечой в руке, не стирая слез с лица:
– Бывают чудеса. Иисус воскресил
– Коля даже помолвлен не был, - горько сказал Федор Петрович, - такой молодой. Я хочу Сашу женить, ваше величество, - он посмотрел в голубые глаза императора, - у вас внуки есть. Пусть и у меня появятся..., - Федор признался, что собирается сделать предложение молоденькой девушке. Царь, ласково улыбнулся:
– Совсем, как я, Федор Петрович. Конечно, Екатерине Михайловне за тридцать, - Александр затянулся папиросой, - у нас трое детей..., Сами понимаете, - он привольно откинулся в кресле, - я не могу не обеспечить ее будущее. Это моя обязанность, как государя, как отца ее потомства…
– Он ей будет изменять, - понял Федор.
– У него глаза такие. Я его хорошо знаю, столько лет рядом. Женится, но верность хранить не станет..., -Федор понимал, что его содержанка все еще надеется на венчание, хотя Верочке тоже было за тридцать. На квартире, где они встречались, женщина вела хозяйство. Она всякий раз накрывала на стол, хлопотала над Федором. Он вспомнил дымные, серые глаза Анны, ее тонкую талию:
– Найму слуг. Достаточно с меня такой жизни. Я буду баловать Анну, возить ее в Европу…, Она даже не зайдет на кухню. Станем воспитывать детей, жить душа в душу..., - Федор был уверен, что девушка примет предложение. Он собирался объясниться на Рождество и назначить венчание, в Пантелеймоновской церкви, на весну.
– На медовый месяц поедем в Венецию, в Швейцарию, к озерам..., - он представлял себе Анну в гондоле, в огромной спальне палаццо где-нибудь на Большом Канале, - навестим ее матушку.
Император обещал, что осенью следующего года Федор получит пост министра внутренних дел. Он, счастливо подумал:
– Мне шестидесяти нет. У меня лет двадцать впереди, а то и больше. Увижу, как Любаша обвенчается..., - в кабинете царя, он напомнил себе, что надо пригласить пана Вилкаса на встречу.
– За деньги, - сказал Федор, - он все, что угодно сделает. Он мне нужен.
Федор остановился в конце аллеи и прислушался. В записке он отметил на плане Петровского парка место встречи. Федор понял:
– Впервые мы с ним увидимся, лицом к лицу. Впрочем, я его рассмотрел, в Париже. А он со мной ни разу не сталкивался.
Федор, отчего-то сунул руку в карман пиджака и погладил рукоять револьвера: «Хотя, может быть, я просто я об этом не знал. Юджиния никому не сказала, о музее, я уверен. Она меня до сих пор боится, и правильно делает, - в кустах сирени раздался какой-то шорох. Федор замер.
Дача
– Я разгромлена и покорно отдаюсь на милость победителя!
– Мы пошли в спальню..., - Волк сжал кулаки, - задернули шторы, она шептала, что лучше меня нет никого на свете..., - он поднялся на террасу и осмотрелся. Исчезли даже плетеные кресла и стол, где они с Любовью завтракали, каждое утро. Волк достал из саквояжа отмычки и легко открыл парадную дверь.
– Она мебель вывезла, - Макс шел по комнатам, - картины, ковры..., Когда только успела..., - он встал на пороге спальни и вспомнил разметавшиеся по шелковым подушкам светлые волосы:
– Я не знаю, как ее зовут, на самом деле, - понял Волк, - может быть, вовсе не Любовь. Но я ее найду, так или иначе, - пообещал себе мужчина, - у нее может быть мой ребенок..., Она говорила, что любит меня, что хочет детей..., - Макс, устало, присел на мраморный подоконник, - зачем ей было мне лгать? Она испугалась, - сказал себе Волк, - я не доказал ей, что на меня можно положиться. Она мне не поверила..., Это моя вина, - подытожил он:
– Я исправлю свою ошибку. Но, пока я ее не нашел, - Макс почувствовал ее запах, летних, теплых цветов, - клянусь, - он жестко усмехнулся, - все остальные женщины пожалеют, что на свет родились. Например, малышка Кассандра, - он сдержал ругательство и перебрался обратно в парк. Пан Крук ждал его на уединенной аллее за час до полуночи.
Волк шел к зарослям сирени. Пан Крук стоял к нему спиной. Он видел рыжие, коротко постриженные волосы, прямой разворот мощных плеч.
– Он такой же, - подумал Волк, - не меняется. И я не изменюсь. Мне сорок лет, я буду жить долго..., -пан Крук повернулся. Волк заметил легкую улыбку на его лице.
Федор вспомнил молодого, белокурого врача, лечившего мальчиков, тогда, в Санкт-Петербурге. «Может быть, мы виделись, - понял он, - и это был вовсе не его брат, а он сам..., Близнецы, очень удобно..., - он пошел навстречу Максу. Марта опустила пистолет:
– Я не могу стрелять человеку в спину, не могу..., - она, из укрытия, видела, что мужчины обменялись рукопожатиями.
– Убей их обоих, - велела себе Марта, - не жалей никого. Они не жалели..., - она подумала, что зять мог прийти на встречу в кольчуге:
– Бедренная артерия. Он истечет кровью, а следующим я пристрелю Макса..., - Марта, в белесом свете ночи, заметила, что Волк что-то говорит. Женщина начала стрелять.
Макс услышал свист пуль. Пан Крук сбил его с ног, прижимая к дорожке, закрывая собственным телом. Горячая, темная кровь полилась на песок. Он прошептал: