"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
— Правильно, — похвалил его адмирал, поцеловав в пухлую щеку. «Значит, Стефан. Ну, такой же толстый, как его дядя был, во время оно. От брата твоего, Теодора, у меня уже двое есть, у Мэри девочка, а теперь еще и вас трое. Шестеро внуков, — усмехнулся адмирал.
— Семеро, — тихо сказала Тео. «Белла моя тоже выжила тогда, в море. Ну да мы вам потом расскажем, за обедом».
— И Николас жив, так что ты не горюй, — улыбнулся адмирал.
Хосе просунул черноволосую голову в дверь и весело сказал: «Простите, что задержался, там уже из деревень стали больные приходить».
— Тот самый врач, — Масато-сан обернулся к священнику и сказал: «Ну что, начнем, отец Франсуа?»
Виллем опустился на колени рядом с сыном. Он услышал: «Pater noster, qui es in coelis, sanctificеtur nomen tuum: advеniat regnum tuum: fiat voluntas tua, sicut in coelo et in terra, — и подумал:
— А тридцать лет назад я бы этого отца Франсуа вздернул на первом же дереве. И проткнул бы шпагой любого, кто осмелился бы предположить, что я приду на католическую мессу.
Взрослею понемногу. Надо их всех забирать, и везти в Лондон, нечего тут сидеть, Марта дочку почти двадцать лет не видела. Хоть внуки рядом с нами будут, а то Теодор опять в Польшу семью увез, Мэри на Москве, неизвестно, когда мы с ними встретимся».
— Ты вот что, — велел адмирал Масато-сан, когда женщины стали убирать со стола, — пойдем, пока мальчики с Хосе на озере будут, поговорим.
Виллем окинул взглядом потемневшее небо, и крикнул детям, что возились с лодкой: «Вы там осторожнее, все же ветер! Уильям, ты же у нас хороший моряк, проследи, чтобы все в порядке было».
— Понял, племянник! — важно сказал Уильям Дэниелу.
— Сейчас ты у меня в озере искупаешься, — пробормотал юноша, и они потащили лодку к воде.
— Рассказывай, — коротко велел адмирал Масато-сан. Тот вздохнул, и, положив руку на эфес клинка, глядя на серую воду озера, начал говорить.
— Так, — проговорил адмирал, и потом, искоса взглянув на мужчину, и еще раз повторил: «Так.
Ну и дурак же ты, уважаемый Оборотень. Собирай семью, и завтра вечером отплываем отсюда. Тем более, сидя тут, вы Беллу никак не найдете. И как ты мог вообще — невинное дитя, пятнадцати лет от роду, дочь свою, этому, — Виллем хотел сдержаться, но все-таки выругался, — отдавать?»
— Так она согласилась, когда я ее спросил, — недоуменно ответил Масато-сан.
— Еще бы она не согласилась, бедная девочка, — вздохнул адмирал. «Она же тебя любит, и мать свою, и братьев — вот и решила, что ради вас надо собой пожертвовать. Тоже дура, конечно, но ей пятнадцать, а тебе тридцать шесть, взрослый мужчина уже, мог бы и понять, что к чему».
— Отец Франсуа мне то, же самое говорил, — мрачно ответил Волк. «Да и после мессы подошел ко мне, и сказал, что Марта к нему приходила — просила, чтобы он ее в монахини постриг».
— Еще чего не хватало, — сочно сказал Виллем, — выдадим замуж, и правнуков нам родит. А насчет монахинь, — этого, — он кивнул в сторону замка, — ничего не остановит, хоть бы она трижды монахиней была.
— Почему вы так думаете? — тихо спросил Масато-сан.
— Меня не останавливало, в свое время, даже наоборот — адмирал поморщился и добавил:
«Я этим не горжусь, понятно, но того, что сделано, не воротишь уже. Ты мне скажи, телеги твои отсюда, из замка уезжать будут сегодня ночью?»
Волк кивнул.
— Ну и славно, — адмирал посмотрел на небо. «Золото мне выдали, вон, уже и на корабль его повезли, — так, что нас тут ничего не задерживает. Его светлость говорил, что у него моряков хороших мало…
— Да какие там моряки, — Волк махнул рукой, — Дайчи мой и тот искусней с парусами управляется».
— Ветер как раз западный, отойдем в открытое море, а там уже нас никто не догонит.
«Гордость Лондона» под моим началом строили, быстрее нее вряд ли кто-то тут найдется.
Так что клади их всех в телеги, и доставляй на берег, а там в шлюпки пересадим, — приговорил адмирал.
— Мне надо будет потом груз до нужного места довезти, — тихо проговорил Волк. «Там шесть телег, это значит — шесть охранников. Ну, крестьянами переодетые конечно, но все равно — с оружием. Они хорошие воины, — Волк мимолетно, горько улыбнулся, — я их сам учил. Вряд ли я один с ними справлюсь, а мальчика своего я туда тащить не хочу. Тем более вас, — сказал он, увидев, как адмирал открыл рот. «Вам корабль вести».
Адмирал положил ему руку на плечо и сказал: «Ну, значит, на берегу все и сделаем, вдвоем.
Мне хоть и шестьдесят, а с тремя я справлюсь, не волнуйся. Переживет даймё без своих мушкетов, ничего».
— Это же метлы, — удивился Волк. «Ну, мне сказали, что сюда везут метлы, из Нагасаки».
— Ах, да, — адмирал хлопнул себя по лбу, — метлы, конечно, как я мог забыть! — мужчины расхохотались и Волк, посмотрев на дорогу, что вела к замку, вдруг побледнел.
— Что такое? — нахмурился адмирал.
— Гонец, — Волк прищурился и побледнел еще сильнее, — гербы Токугавы. «Мне надо в замок, немедленно, даймё сейчас, наверняка, за мной пошлет. Берите мальчиков, и Хосе, отправляйтесь с ними в город, а лучше всего — на корабль».
Виллем спокойно ответил: «Выведи свою семью и отца Франсуа, мы тут подождем».
Волк поправил мечи и, оглянувшись на озеро, — мальчики были на середине, — тихо сказал:
«Если что — позаботьтесь о Дэниеле, пожалуйста».
— Мы будем ждать вас тут, — повторил адмирал.
Уже когда солнце стало заходить за горы, Хосе, глядя на поднятый мост, и наглухо закрытые ворота замка, предложил: «Адмирал, вы давайте, ведите детей на корабль, а я схожу за своим отцом. Тут недалеко, мы быстро обернемся, он у меня умный, придумает что-то. В конце концов, эта мне не откажут, — они же отсюда мусор вывозят. Справимся, в общем.
Оставьте мальчиков на «Гордости Лондона», на берегу встретимся».
— Я не мальчик, — зло сказал Дэниел, доставая короткий меч. «Там мои родители, сестра, брат, там святой отец! Я сейчас пойду и попрошу меня впустить».