Вендетта
Шрифт:
— Паа, это ты?
Цветок смущённо прикрылся, а Макс вернулся к унылому созерцанию развороченного груза. Когда он обернулся снова, Паа уже стояла в метре от него, плавно покачивая листьями.
— Чего тебе?
Цветок подбежал к нему, замер на мгновенье, а потом решительно провёл по руке Макса листом.
— Зовёшь меня куда-то?
Цветок обернул запястье Макса и склонил бутон.
— Э-э... кажется, я тебя понял. Прости, я не из этих, кто по бегониям, — спешно сказал Макс, отпихивая от себя ворсистый лист. Цветок отшатнулся,
Идея на миллион
Оружия в развалившемся ящике стало будто бы ещё меньше. Макс списал это на плохую память.
— А вот и ты, — кликнул Макса человек в пафосной, вырвиглазно сияющей даже в теньке белой броне. — Я тебя заждался.
И правда: горело четыре непрочитанных письма, все от Лука де Порея.
— Ты ж говорил, у тебя данж? — спросил Макс.
— Да кое-кто раканул, психанул и ливнул из локи, — сказал Лук. — Вот и остальным пришлось ливать. А тут чё произошло?
— Нападение обезьяньего племени.
— Н-да уж... — Лук обошёл ящик по периметру, братски похлапывая его по бокам. — Ничё, сейчас погрузимся.
Лук вынул из кармана металлический кубик, нажал на него, и на «берегу» кратера проявился бриг — до того момента скрытый пеленой невидимости.
— Чё смотришь? Носи давай!
— Разве «погрузимся» не означало, что работать будет больше одного человека? — спросил Макс с надеждой.
— Кто накосячил, тот и носит.
Макс подхватил два автомата и медленно понёс их к припаркованному кораблю.
— У тебя что, сила совсем не вкачана? Этак мы будем до вечера грузиться!
Макс сложил автоматы на борту и поплёлся обратно. Через три черепашьих ходки Лук де Порей не выдержал, сгрёб оружие и понёс его сам. Куча начала стремительно уменьшаться.
— Тоже работаешь на епископа? — спросил Макс.
— Угу.
— Давно?
— Дня три.
— И каково это, работать на непися?
— Что за допрос?
— Просто любопытничаю. Не всё ж молчать, — Макс развёл руками и выронил свою ношу — длинная лазерная винтовка плюхнулась на землю. Лук покосился на него. — Ну так каково?
— Лучший работодатель в моей жизни, — признался Лук. — Ещё б платил в баксах, а не игровых кредитах — цены б ему не было.
— Ха, почему?
— Он — ИИ, а значит, суперлогичный. У тебя не бывало такого, что работодатель даёт тебе задание таким языком... что хрен вообще разберёшь, чё от тебя требуется делать, и чё нужно получить в итоге? Да я на работе не всегда понимаю суть проблемы, которую решаю, — выдал Лук. Тема ему явно была не безразлична.
— Конечно, бывало, — поддакнул Макс, ни дня в жизни не работавший. Ему только смутно вспоминалась бабушка, которая в далёком детстве давала пятак за то, что Максик съел кашу, за то, что заправил постель, за то, что вынес мусор. Теперь Макс вырос и не видел особого смысла в аккуратном раскладывании подушек и походе с чёрным мешком до помоечных баков — ведь его перестали одаривать за это пятаками!
— Ну так вот. ИИ ошибаться не может. У него всё рассчитано...
— Что-то он не подрассчитал, что я свалюсь на голову безумной орде макак.
— Шимпанзей, — поправил его Лук. — И это исключительно твой косяк.
— Чего ж епископ не предусмотрел, что у меня всё может пойти не по плану?
Лук выпрямился, глядя на уходящее солнце. Судя по поумневшему с момента встречи выражению лица, его зафилософило.
— Это человеческий фактор, — констатировал Лук. — Компу его осознать не дано.
В джунглях что-то зашуршало. Лук мгновенно, с нечеловеческой скоростью обернулся и выстрелил. Всё произошло так быстро, что Макс даже не понял — чем. Судя по звуку, что-то свалилось на землю с небольшой высоты.
Лук подошёл к деревьям и выудил из кустов безжизненного обезьяньего детёныша.
— Он мёртв? — горестно спросил Макс.
— Оглушён.
Лук тряхнул зверушку бронированной ручищей, и та открыла глаза. Обезьяний детёныш задрожал, испуганно залопотал и попытался вырваться. Лук только сильнее сжал пальцы.
— А ну сидеть, — прикрикнул на добычу Лук. Обезьян притих. — Ща, смотри прикол... Сколько будет квадратный корень из трёх тысяч пятьсот двадцать два? Не ответишь — придушу!
— Пятьдесят девять, точка, тридцать четыре, шестьдесят четыре, сорок... — проблеял обезьян.
— Хватит, — прервал вычисления Лук.
— Я думал, у них по-русски только вождь понимает, потому что он — бывший квестодатель, — подивился Макс.
— Ха, верь больше! Это ж легенда для игроков. Ты бы лучше обратил внимание вот на чё: откуда и почему обезьяна с планеты Мухосранск умеет высчитывать квадратные корни?
— Очевидно потому, что произошла какая-то недоработка.
— Потому, что компы — не ошибаются, — уверенно заявил Лук. — Калькулятором работать для них самое плёвое дело, конеш, но они могут и в более сложные штуки. Обезьяна, вот размозжу тебе башку, если не ответишь: допустим я и мой спутник начали дуэлиться, кто победит?
— Ты, — ответил абориген.
— А с какой вероятностью?
— Девяносто девять, точка, девяносто девять, девяносто де...
— Хватит! Ну ты и рачидло, дружище! «Девяносто девять, девяносто девять»! — от хохота Лук выпустил обезьяньего детёныша, и тот не преминул воспользоваться случаем, скрывшись в кустах.
Всё так же сгибаясь пополам от смеха, Лук снова выстрелил в кусты, подобрал зависшего обезьяна, взошёл на борт и упал в обшитовое неоновой лентой капитанское кресло — всё так же с ношей в руках. Макс сел рядом на кресло помельче калибром.
— Будет моим петом, — сказал Лук, подуспокоившись. — Сгодится в хозяйстве.
— Она ж разумная.
— И?
— Это всё равно, что угнать человека в рабство!
— Да какое ж это рабство? Я буду о нём заботиться. Даже имя ему дам... допустим, Калик. От слова «калькулятор».