Вендия 2. Незримые нити
Шрифт:
— Мне запрещено об этом говорить.
— Ты искал убийцу нашего прежнего посла? Да?
Киммериец вздохнул, дивясь тому, насколько же приставуч десятник.
— Скажем так, — произнес Конан, — поиски убийцы входят в сферу интересов Турана.
— Тебя так в Киммерии научили говорить? — полюбопытствовал Бернеш. —– Я думал вы там только воюете клан с кланом и едите мерзкие блюда из кишок.
Бастард повернулся к Конану, демонстрирую тому свою лучезарную улыбку. Ход был правильный. Северянин уже собирался врезать туранцу,
— Был в шаге от смерти, — сообщил товарищу Конан.
— Продолжаем разговор? — не успокаивался Бернеш.
— Пошел к Нергалу, — отмахнулся сотник.
— Ну, и отлично, — сказал бастард. — Я уже было испугался, что ты не захочешь дальше со мной говорить. Терпение – твой конек.
— Заткнись, — дал совет киммериец.
— Скажи хотя бы, куда именно мы идем?
Киммериец подумал, что этот вопрос вполне разумный. На него правильным было ответить.
— Я знал одного вендийца, — сказал Конан. — Он расследовал убийство нашего посла и резню, устроенную Хамаром. Насколько мне известно, сейчас он мертв. В доме у него могут храниться его рабочие записи. Я хочу их заполучить.
— Откуда ты знаешь, что он мертв? — Бернеш задал свой вопрос, но, глянув на киммерийца, поняв, что тот не собирается отвечать, задал другой. — Я имею в виду, как давно гуляет по городу известие о его смерти? Велики шансы, что нас могли опередить?
— Кто его знает? — сказал Конан. Он и сам не представлял, кто и когда может, кроме него, решиться влезть в дом к Сатти. — Наверное, велики. Пока те, кто находится по другую сторону доски, переигрывали меня вчистую. Почему я должен думать, что сейчас все будет по-другому?
— Оптимистично, — дал свою оценку Бернеш.
— Все, заткнись, — не позволил ему продолжить фразу киммериец. — Мы почти пришли.
До дома Сатти по его прикидкам оставался всего один квартал. Это, конечно, если он не перепутал ориентиры, о которых поведала ему Телида.
На улице было тихо. Не то чтобы звуков совсем не было: шумел мелкими камушками ветер, доносилось эхо людских голосов из расположенных по сторонам домов, где-то лаяла собака. Но прохожих, кроме киммерийца и Бернеша, на улице не осталось. Для Айодхьи это было странно, даже для столь позднего времени суток.
Конан переместился к правому краю улицы, увлекая за собой замолчавшего, наконец, Бернеша. Дома на этой стороне стояли неровно, и двух путников в тени было различить не столь просто.
Так, тихо крадучись, они подобрались к самому дому Сатти.
Это было двухэтажное строение. Выглядело оно несколько необычно. Кладка дома казалась более крепкой, чем у соседних. Жилище невольно вызывало ощущение надежности. Киммериец заподозрил, что дело было в магии, которую покойный тысяцкий мог использовать в защите стен.
Но, самое главное, в доме почти не было окон. Те, что имелись, располагались на уровне второго этажа, и были чрезвычайно узкими. Собственно, они больше походили на бойницы, нежели на окна.
Сатти при жизни заботился о своей безопасности.
Киммериец подумал, что зря он не принял в расчет то, что тысяцкий мог озаботиться не только крепкими замками, но и магической защитой. Сейчас он полагал, что если они смогут просто проникнуть внутрь дома, одно это уже можно будет считать удачей.
Тут Бернеш слегка потеребил киммерийца за рукав.
— Тебе это ничего не напоминает? — шепотом поинтересовался он у Конана.
— Не понял, — ответил киммериец.
Его мысли были целиком заняты защитой дома, и он не смог так сразу разобраться, что на этот раз заинтересовало десятника.
— Улица совсем пуста, — сказал Бернеш. — Когда Хамар убивал вендийцев, рядом с их домами тоже никогда никого не оказывалось. Во всяком случае, никто не признался.
— Совпадение, — не согласился Конан.
Записи тысяцкого и покойного посла, конечно, представляли из себя лакомый кусочек, но сравнить охоту за ними с охотой за браминами у киммерийца рука не поднималась.
— Пожалуй, — кивнул Бернеш, немного удивив северянина тем, насколько быстро отказался от своей идеи. — Как будем пробираться внутрь?
—– Я могу попробовать влезть в окно, — предложил киммериец. — Оно, конечно, узкое, но не настолько.
— Может, сначала испытаем дверь? — сказал бастард. — Вдруг открыта.
До того, как сотник успел его остановить, он быстро двинулся вперед. Конан мог только посылать вслед проклятья, и то про себя.
Бернеш добрался до заветной двери. Потянул на себя. Разумеется, ничего дельного из его затеи не вышло. Дверь оказалась заперта. Бастард бросил на Конана расстроенный взгляд и пожал плечами, показывая, что рассчитывал на другой результат.
Десятник сделал шаг по направлению к углу дома, за которым ожидал его притаившийся киммериец. Но тут что-то привлекло внимание бастарда. Он замер, повернулся к двери… и уже через мгновение отшатнулся назад. Одновременно дверь распахнулась. Из нее на улицу брызнул теплый желтый свет.
Раздался тихий звук. Что-то вроде шелеста. Бернеш коротко вскрикнул и завалился на землю.
Времени на раздумья у киммерийца не оставалось. В два прыжка он долетел до двери, выставив перед собой руку, не давая ей закрыться. Краем глаза он заметил, что Бернеш корчился от боли. По крайней мере, он был жив. Пока.
Стоило Конану оказаться на пороге дома, как на него набросился человек с саблей. Внутрь дома убегал второй ночной визитер. В руке у него была маленькая бамбуковая трубочка. Похоже было, что из нее он что-то выдул в лицо Бернеша. Но сейчас киммерийцу было не до погони за любителем хитроумного оружия: он уворачивался от клинка первого вендийца, демонстрируя чудеса ловкости.