Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал
Шрифт:
– Конечно.
Они ушли, а Георг так и остался сидеть на диване, настроение было очень скверное. И это он вчера дал Руфине обещание не сдаваться, бороться!.. Как ему совладать с собой и собраться? Он совершенно не заметил, как пришла Руфина, вместе с маленькими эльфами, которых она держала за руки.
– Георг? Георг!
– А? Извини, я... задумался. Дети с тобой... Андрей просил тебя посидеть с ними. Ладно?
– Конечно. А ты?
– Мне нужно поговорить с учителем, - немного помолчав, он добавил.
– Он решил остаться, я... хотел попробовать переубедить его, но не буду, не должен Честно сказать, я
– Георг лгал сам себе, но на долго его не хватило, он резко встал с дивана и совсем иным голосом, напрочь лишенным меланхолии, продолжал.
– Он не выживет здесь, погибнет! И за ради чего, Руфина! Только ради спасения собственного самолюбия! Жестоко, но по сути своей это выглядит именно так. И что бы там ни говорили на это Андрей и Беатрис. Нельзя жалеть в такой ситуации, нельзя! Ведь, это слабость, Руфина?
– Не знаю, тут трудно судить.
– Нет, знаешь, не пойду я к нему, пойду к Андрею, помогу им, а потом мы вместе поговорим с ДэНайялой. Может, я не прав, но откажусь я от своего решения только после внушительных доводов!
– А Андрей и... Беатрис?
– Возглавляют эвакуацию. ДэНайяла попросил их, а они, добрые души, согласились с ним! Да и я поначалу, но надо знать Андрея - с ним трудно не согласиться. Он найдет способ повлиять на любого! Постой-ка, ДэНайяла должен объявить о его назначении, так что мне тоже задерживаться нельзя.
– Георг! Постой! Не думаешь ли ты, что, публично укорив ДэНайялу, ты создашь непоправимую ситуацию: откажется ли он от своего решения, не откажется ли, все равно он опорочит себя. Может, не надо этого делать? Сейчас такая обстановка - нужно не усугублять отношения, а укреплять их.
Георг остановился - до того он нервно расхаживал по комнате, дети, с интересом и некоторым испугом наблюдавшие за ними в течение всего разговора на языке Каримэны, внимательно посмотрели на Георга, было ясно, что Руфина, кончив говорить, ждала его ответа. Под тремя парами взоров Георг вынужден был сдаться.
– Хорошо, хорошо.... Только наедине, никакой публичности. Хм! Кто бы мог подумать, что вы так скоро обретете единодушие!
– О чем ты?
– Да, так, о своем. Я пойду с твоего позволения.
– Конечно.
Юный принц спешно покинул комнату, Руфина осталась с детьми, они даже немного освоились здесь, не привыкли, но, во всяком случае, перестали испуганно смотреть на драконов. Более всего им нравились Андрей и Беатрис, но после вчерашнего объявления их титулов, они решили, что им разумнее общаться с Руфиной. Стоит ли говорить, как обрадовались маленькие эльфы, когда Руфина сообщила им, что она остается с ними. Конечно, игр никто не обещал, но сейчас едва ли были уместны напоминания о детстве. О каком детстве вообще могла теперь идти речь?
Георг собирался как можно быстрее придти в центральную башню, потому уже с первых шагов он настроился на бодрый шаг, но неожиданно его окликнули с бокового коридора. Это был Марк Сметин.
– Ваше высочество? Вы в центральную?
– Да.
– А Андрей?
– Уже ушел.
– Да, - протянул Марк и даже остановился.
– Вот незадача! Но, пока вы еще здесь, может, вернетесь ненадолго в комнаты? Ему письмо пришло от ваших родителей, но я его пока держал у себя, мало ли что. Ключей, пусть, и два дубликата, но тем не менее.
– Нет, возьмите лучше письмо с собой, там и передадите ему, нет, лучше я передам, давайте письмо.
– Но... до этого ли сейчас?
– Он решит: когда будет время.
"Прекрасный шанс, - промелькнуло в мыслях Георга, - надо ловить такой удобный момент, другого не представится. Скажу Андрею, что это очень важно, а сам..."
– Идемте, господин Сметин, мы нужны там.
Конечно, Георг понимал, что Андрей расстроится, узнав о письме, ведь оно пришло в ответ на известие о его женитьбе: что бы он и Беатрис не решили, Альчести может расценить это как непризнание со стороны Андрея ее и Даниила родителями; но Георг должен был обратиться к ДэНайяле.
Тем временем в центральной башне, в той самой аудитории, где судили Виктора Храмова, собралось почти все общество Долины. Многие еще ни о чем не знали, и только придя сюда, слышали о бегстве из Долины. Преподаватели заняли свои обычные места, кто-то выглядел сурово, кто-то мрачно, а кто-то не скрывал печали и сидел с самым что ни на есть поникшим видом, к числу последних относился ДэНайяла. Рядом него сидел Сергей Алиев, за последним князь Андрей Бероев. Андрей, казалось, полностью был занят пером, которое крутил в руках, потому даже вздрогнул, когда к нему подошел Георг и протянул письмо.
– Что это?
– Письмо? От родителей, - Георг произнес это с улыбкой на лице. В первые мгновения Андрей решил, что брату известно содержание письма, поэтому он улыбается, но при трезвом взгляде на дело... Андрей сузил глаза и пристально посмотрел на Георга, вряд ли это продиктовано заботой и пониманием.
– Не сейчас, потом.
– Потом? Тебе не интересно: что там?
– Мне... страшно даже думать о существовании этого письма, тем более в такой момент.
– Но...
– Я прочту любой приговор потом.
– Почему приговор, - не унимался Георг.
– Возможно, они согласны, тем более, ты помнишь то пари?
Уверенность Андрея поколебалась. Ведь, действительно, был своеобразный договор, пусть Андрей не думал о нем тогда, когда предлагал обручальные кольца, и писал родителям только о своих чувствах и основаниях для принятия одностороннего решения, но это могло укрепить его позицию. Как-то, почти десять лет назад, за простым семейным ужином Даниил пожурил сына за первую победу над сердцем девушки. Андрей смутился, он и представить себе не мог, что произведет такое впечатление на Анну Горан Беклемишеву, хотя бы в силу значительной разницы в возрасте. Тогда слова отца сильно задели юношу, и он заявил, что если бы кого и полюбил, то это Беатрис, ей бы он, не задумываясь, предложил стать его женой. И Альчести, и Даниил рассмеялись, пообещав, что в таком случае даже освобождают его от необходимости получения их согласия, родителей.
Экстренное совещание.... А вдруг в письме содержится гневное обращение, тогда как ему сейчас нужно быть крепким и твердым! Но и, не узнав содержания, Андрей понимал, что не сможет сосредоточиться на проблеме.
– И что ты предлагаешь?
– холодно спросил он Георга.
– Только прочесть.
– Зачем ты это делаешь? Хочешь убрать меня?
– О чем ты, брат?!
– О том, что ты хочешь отсутствия моего внимания!
– Неправда!
– Ты сам сказал: мы слишком хорошо знаем друг друга!