Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Спасибо, спасибо тебе, добрый Бог, кто бы ты ни был! И старика я обязательно найду!
Где? Как? Этого Мирра пока не знала, как, впрочем, и то, как найти свою госпожу. Она знала, что Руфина в Идэлии, при этом видела она эту страну только на картинках, имея о ней в целом очень смутное представление. Возможно, если бы её прокатили на спине дракона в качестве туристки, то, может, она еще могла бы заняться узнаванием тех картинок, что она разглядывала в библиотеке своей госпожи, но только не здесь.
Идэлия… Руфина говорила ей, что там живет её отец,
В то самое время, когда Мирра рассматривала на себе свое новое одеяние, в Стольнграде тоже шел дождь, мало кто был в такую пору на улице. Большинство сидело жома, занимаясь будничными делами, пытался что-то делать и Борис, старый торговец одеждой. В его доме жило несколько работников, но если в обычные вечера хозяин работал с ними практически на равных, то сегодня иголка в его руках никак не хотела оставлять аккуратные ровные стежки на приготовленной ткани. В конце концов, старик отложил курточку и под предлогом того, что хочет попить, ушел в столовую. "Что делает она сейчас, эта девочка? Поди, и в Борограде тоже дождь как из ведра хлещет, вон тучи-то какие, бескрайние" Он еще хотел что-то добавить, но уничтожил все мысли еще в зачатке: мало ли что, услышат Боги, и всё, жди наказания. "К тому же, подытожил старик, может, на то есть причины".
Старый торговец невольно вздрогнул, вспомнив утренний визит Великого Бога Справедливости. Он сразу узнал его, по венку из листьев Паллиды — Борис так испугался, что едва не испустил дух. Исполнить же просьбу: приготовь провиант на три дня, лук с колчаном стрел, кинжал и наряд мальчика-подростка для этой девушки — Бог Справедливости сотворил её образ на ладони — он принялся со всей пылкой преданностью. Когда же в обед Бог Справедливости появился вновь и увидел роскошные наряды, кастрюли, еду, которую явно надо варить и не у костра, а на хорошей плите или в печи, огромный лук с украшенным золотом колчаном и густо оперенными стрелами, он рассмеялся.
— Что это, Борис? Разве об этом я просил тебя?
Старик, еле живой от ужаса, упал на колени и хотел, было, просить о пощаде, но не мог: язык прочно прирос к нёбу.
— Послушай Борис, чем дольше ты будешь делать то, о чем тебя попросили еще утром, тем дольше будет в опасности та девушка. Её зовут Мирра, и ей очень нужна помощь. — Я вернусь вечером, около девяти, приготовь на этот раз обычный костюм, удобный, недорогой лук и еду, которую не надо готовить. До встречи.
Старик еще минут десять не подымался с пола, не веря в то, что он жив, что Великий Бог Справедливости, "беспристрастный судья", как его называли в народе, приписывая ему грозность и жестокость, таковые не проявил. Собравшись с духом, Борис встал, отнес все вещи, купив которые, едва не разорил свое дело, обратно, и уже из запасов собственной лавки подобрал костюм, плащ и даже нашел лук, с полным колчаном стрел, оставленные внуком. Рабочие поглядывал на него с опаской: зачем эти сборы он не говорил, но бегал весь день сам не свой; побаивались: уж не сошел ли он с ума…. Нет, не сошел, просто все знали: если к тебе приходил Бог, значит, это надо знать только тебе.
17 глава. А яблочки не так сладки…
После того, как взрывом от слезы Давэны снесло большую часть замка служителя Магического Огня Зору, его хозяин находился в самом скверном расположении духа: основная часть его силы, как ему и обещали, была уничтожена вместе с храмовыми стенами. Впереди — только старость, жалкая старость… и смерть. О последнем Зору боялся думать, боялся даже произносить это слово, не только вслух, но и про себя, и все равно, коварная, хищная мысль невидимой непреклонной госпожи, что к каждому рано или поздно приходит в гости, не оставляла его, вновь и вновь прокрадываясь, просачиваясь, как сила магии, через невидимые щели.
После трех дней Зору перестал бояться. "Что ж, смерть, так смерть", — решил он и лег на пол, ожидая скорейшего осуществления всесильного закона природы, но смерть не шла, а дракон несколько часов пролежал на мраморном полу, сначала он боялся, потом злился, а под конец перешел в нервозное состояние, близкое к сумасшествию.
— Где она, в самом деле!
Он кричал, ругался, звал — никто не отвечал. Резко, и неожиданно даже для самого себя, Зору остановился.
— Что ж, не идет — придётся самому торопить встречу!
Зору долго бродил по полуразрушенным коридорам в поисках подходящего оружия, но ему всё не нравилось, да и сама идея: покончить с жизнью, пошатнулась в нем, заняв очень нетвердые позиции. Вновь страстное желание всем отомстить, кровь закипела от таких мыслей, захотелось жить. — Ненадолго. Опять на него напала меланхолия и мысли о кончине. "Не могу! Больше не могу! Столько планов было, жил ими, а теперь! Что теперь?!" Зору устало облокотился о стену и медленно сползая, опустился на корточки, ненадолго впал в забытье — стало чуть легче. "Какое странное сияние. Чтобы оно значило? Может смерть, — дракон, не открывая глаз, слабо улыбнулся, — ну, вот, и хорошо, она здесь и я здесь".
— Здравствуй, Зору.
"Что это? Неужели смерть разговаривает? Странно, может, нового Бога не страже поставили?".
— И я приветствую тебя, — вяло ответил Зору, не подымая глаз.
— Тяжко тебе?
— Тяжко, забирай уже скорей, надоело ждать.
Но Бог Смерти почему-то усмехнулся, Зору не видел этой усмешки, но слышал, почти даже ощущал на физическом уровне. Он открыл глаза и увидел не нового Бога, но одного из первых — Великого Бога Справедливости.