Венец Бога Справедливости
Шрифт:
Девушка пристроилась на уголке большого старого пня, глубоко вздохнула и постаралась отбросить все посторонние мысли. Прочь все страхи, все волнения и переживания! Но стоило ей забыть о нападении, как вспоминался тот Бог, было в нем что-то такое, что волновало все естество Мирры, в какой-то момент ей показалось, что она давно знает его, но нет, невозможно! Забыв об этом, она невольно вернулась к мысли о хозяйке: почему она исчезла, кто мог желать ей зла? Где она сейчас? И идет ли она, Мирра, по верному пути?
— Нет, я на правильном пути! — почти в полный голос воскликнула Мирра. —
Она вновь глубоко вздохнула и, не стараясь всё забыть, просто настроилась на одной мысли: ей нужно выйти на контакт с местными животными, иначе она никогда не выберется отсюда, не поможет своей госпоже, тот Бог разочаруется в ней. В какой-то момент, Мирра почувствовала вокруг себя странную пустоту, а в следующий миг пустоту наполнили звуки, и Мирра понимала их!
— Значит, строго на юг, а юг — там, где большие по размеру лишайники! — восхищенно произнесла Мирра, вернувшись из своего транса.
Девушка широко улыбнулась и, подхватив котомку, подбежала к первому дереву, окинув его оценивающим взглядом, выделила нужное направление.
До Стольнграда оставалось полдня пути, животные сообщили ей, что он совсем недалеко отсюда. Дальнейший путь выдался нелегким, Мирра пробиралась еще часа три по густому внутреннему лесу, делая постоянные остановки, чтобы сверить путь и не ошибиться. Когда стена из уже казавшихся ей нескончаемых стволов и веток, поредела и пустила в свои владения с добрую сотню солнечных лучей, Мирра облегченно вздохнула, настроение тут же поднялось, и чувствовался прилив, а не отток сил, вызванный тяжелым переходом. Еще через час она вышла на дорогу, но одиночество её было в скором времени нарушено, показалась повозка. В которой опять не было ни одной женщины…
— Я — мальчик, — прошептала Мирра, отчаянно пытаясь схватиться за эту ниточку в волнах нарастающего страха. — Я — мальчик, мне нечего бояться.
Прилива бодрости не получилось, но страху чуть поубавилось, Мирра продолжала свой путь в том же темпе, а повозка в своем темпе нагнала её через несколько минут. Девушка опустила глаза как можно ниже, надеясь, что никто не обратит на неё внимания, однако среди путешественников нашлось несколько сердобольных, пожалевших паренька, у которого от усталости голова клонилась к земле. В повозке сидело несколько человек, двое молодых мужчин управляли, они не отвлеклись от своего дела, а вот сидящие под тентом два старика сразу приметили из под приподнятого полога мальчугана.
— Эй, сынок! Садись к нам! — сказал один из них, добрым голосом, наполненным искреннего сочувствия, но Мирра вздрогнула от этого звука, так, как если бы молния прошла в двух шагах от неё и вот-вот следует ждать её повторного набега.
От неё ждали ответа, но сказать… Мирра только сейчас подумала, что она ведь даже не пробовала изменять голос, свой тонкий нежный голосок девочки-ангелочка. Как отреагируют на это путешественники? Определенно, только одним способом, решила Мирра. В отчаянии часто приходят самые быстрые и неординарные решения, всё работает на принципу "всё или ничего", и Мирра не стала исключением.
Она остановилась, отвесила поклон и потом отрицательно качнула головой.
— Немой, что ли? — спросил теперь уже второй старик, исполненный меньшей доли жалости к пареньку.
Паренек утвердительно качнул головой, расстояние между ними увеличивалось, а для выяснения всех обстоятельств требовалось, по меньшей мере, несколько минут, второй мужчина нетерпеливо перебил первого, когда тот только поднял руку в начале своего жестового обращения, поймав за руку.
— Не надо, Макс, у нас и так времени нет. До города всего ничего осталось, он дойдет. Ну, шел же всё это время и сейчас идет, так, до города и дотопает.
— Ладно, может ты и прав, — нехотя согласился Макс и кивнул на прощание пареньку. Мирра вновь поклонилась в знак своего уважения и признательности за внимание к ней.
Через какие-то минут двадцать Мирра увидела башни города, это был Стольнград, повозка с тем стариком, что так любезно предложил сесть к ним, давно исчезла из виду. По пути её обогнало несколько всадников на удивительно красивых, статных лошадях, непременно, они сергинской породы, решила она, самой лучшей не только в Ридане, но и имеющей признание во всем мире. Даже драконы приезжали за ними в Ридану, забывая на время о своей способности летать, чтобы не пугать лошадей высотой, но создать им привычные условия. Еще проезжала карета с маленьким плюгавым кучером на козлах и две телеги, нагруженные травой, крестьяне везли её на продажу для городских лошадей, которые бывали в поле часто за редким исключением.
Старинный риданский город Стольнград находился на пересечении торговых путей и являлся вторым по величине после Тэнии. Многочисленные улицы, торговые ряды, лавки и дома, дома…. В каждом из них мог жить торговец, и каждого третьего звали Борис! Найти того самого, которого Мирра должна была отблагодарить, представляло собой немалую проблему. Единственное, что вселяло в Мирру силы и уверенность, было заступничество Бога, который помог ей два дня назад, но где гарантия, что он придет к ней на помощь и впредь? Вот, хотя бы сейчас, когда она не имеет не малейшего понятия, куда идти?
Впереди был досмотр и получение разрешения на перемещение по городу, возможно, удастся что-то узнать от стражников. За мостом через ров стояли двое стражников, оба примерно одинакового возраста: под пятьдесят. На них была та же черно-синяя форма, что и у стражников внутригосударственной охраны с той лишь разницей, что они поверх всего носили грубую кольчугу, а не под камзолом, считалось, что она придает внушительности их виду и заставляет подумать пришельцев, прежде чем нападать на охранников врат. Сами охранники так не считали и меж собой могли только жаловаться на неудобства.
Мирра откашлялась, чуть наклонила вперед голову, стараясь настроиться на более твердый и грубый голос. Из оружия она несла только лук со стрелами и кинжал, за это надо заплатить небольшую пошлину и далее — путь свободен, каково же было удивление девушки, когда охранники стали расспрашивать её, сначала они поинтересовались целью её путешествия, потом её возрастом.
— Шестнадцать? На вид не больше четырнадцати, но даже если и шестнадцать, — не унимался стражник, — из этого не следует, что ты должна путешествовать одна.