Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Как же они это могут сделать, если они тоже спали? — презрительно хмыкнул он, и совершенно естественно добавил. — К тому же, я её в постели утром не видел!
Вновь гул в аудитории, на это раз многократно усиленный. Своим заявлением Храмов уже фактически подписал себе приговор, если только все не поняли услышанное превратно. Андрей вновь попросил всех восстановить тишину и, предполагая теперь ответы маленькой свидетельницы, продолжил задавать вопросы.
— Марина, как господин Храмов узнал о том, что у тебя находится запретная книга?
—
— Ну, врет ведь, врет!
— Замолчи, Виктор, — прикрикнул на него Дэ" Найяла, и, судя по недовольству окрика, ничего хорошего это не сулило.
— Продолжай, Марина, — попросил Андрей.
— Я к Ире приходила, всё слышала, какие речи он ей говорил, пошлые…
В зале вновь послышался легкий гул, еще более отчетливо, чем прежде, послышалось Храмову слово: "Негодяй!"
— Однажды она увидел у меня книгу, стала ругаться, настаивать, а потом просить отнести её на место, и тут, тут вошел Храмов.
Девочка замолчала, прошло с минуту времени, прежде чем она заговорила вновь, после вопроса Андрея: "Что было потом?"
— Он выхватил у меня книгу, начал кричать, угрожать нам, а потом сказал Ире напрямую: или ты меняешь свое отношение сейчас или мы все идем к главе Долины. Ира не согласилась, тогда Храмов выставил меня за дверь, а сам остался с ней.
На это раз у Андрея не хватило сил спросить: что было потом. И он, и все были просто шокированы услышанным, Алиев ошарашено смотрел то на Дэ" Найялу, то на Храмова, последний, страшно бледный, сидел низко опустил голову.
— Зачем ты потребовал от Иры еще и хождений по запретному коридору, Виктор, сухо спросил Дэ" Найяла?
Эльф молчал, все вокруг напряженно ждали ответа, сотни взглядов, жаждущий его покаяния, устремились на него, беспрепятственно прожигая до нутра. Медленно он поднял голову и, в упор посмотрев на главу Долины, язвительно улыбнулся, но скорее это был не вызов, а потеря контроля над разумом, что подтвердил нервный нездоровый смешок.
— Вам, божественным драконам не понять алчной мирской похоти, а я хотел, хотел и добился, я!..
— Замолчи, Виктор!
— Замолчи, Храмов!
— Заткнись, негодяй!
Эти и подобные им гневные оклики посыпались на Храмова со всех сторон, но Храмова они уже мало смущали.
— А Мурлычиком я вам нервы хотел попортить, пусть, думаю, посуетятся, — и окончательно срываясь, — ненавижу вас, драконы проклятые, всё тут заняли, простому смертному и шагу здесь не ступить! Готовы любого щенка на должность поставить, только бы свой был!
Несмотря на все ответные оскорбления, Храмова было отчетливо слышно.
— Замолчи, Виктор, пригрозил Дэ" Найяла. — Не то я заставлю тебя замолчать силой!
— Да, и заставляйте, мне теперь терять нечего! Я теперь ничего не боюсь, а тебя, мерзавка…
С присущей себе тенденцией бить слабого в порыве ярости, Храмов поднялся и запустил огненную стрелу в маленькую Марину Домнину.
— Нет! — Ира не слышала собственного крика, всё, казалось ей, погрузилось в страшный вакуум, в котором уверенно рассекает пространство выпущенная злостным обидчиком стрела. Но в следующее мгновение она перестала разливать и это.
Когда Ирина пришла в себя, то увидела над собой взволнованное лицо сестры — что же, привиделось всё? Потом подошел Юрский, что-то говорил, только она не слышала, что, а потом подошла та самая Беатрис, она ласково улыбнулась девушке и чуть коснулась её лба. Не успела она еще убрать руку, как всё вокруг окрасилось в мягкие тона, и неудержимый ветерок заставил её сомкнуть веки.
— Пусть спит, — сказала Беатрис, поворачиваюсь к Андрею и Юрскому. — Надо отнести её в постель, сейчас ей нужен отдых, и физический, и моральный.
— Да, Николай, а вы пока, — предложил Андрей, — помогли бы, что ли, Храмову, а то он, после того, как на него чуть ли не все направили и магические стрелы и обычные предметы, которые ему чудесным образом спасли жизнь, выглядит не очень…
— И поделом ему! Нечего девочек губить! А я то думал, чего он себе одних девочек в ученики берет! — вот вам и ответ! Жуткий…. Это же надо, каков гад, а! А я, я! Я голосовал за него на должность заместителя.
— Не вините себя, — сказали почти одновременно Андрей и Беатрис, невольно смутившись.
— И все-таки, — заметила Беатрис после некоторого молчания, — надо что-то решать: если сейчас ему не помочь, то он умрет.
— До того я думаю, помучается, вот и пускай, — продолжил свою линию Юрский. — Умрет, и поделом ему. А имущество разделить как хоть какую-то компенсацию.
И дракон, более не желая разговаривать на эту тему, осторожно поднял Ирину и понес к выходу. Марина, до того молчавшая, но не отходившая от Иры, пошла с ним.
— А-а, — вопросительно протянула Беатрис, и удивительно или нет, но по одному её возгласу и взгляду, Андрей понял, то она имела ввиду.
— Николай, куда вы отнесёте её? — спросил он у уходящего Юрского.
— В больничные палаты, найдете там.
— И все-таки, — тихо сказала Беатрис, вопросительно посмотрев на Андрея, — надо что-то решать.
— А что думаешь ты?
Она глубоко вздохнула. — Я не знаю, ситуация такая. Потому и спрашиваю у тебя.
Андрей с минуту помолчал, но не из-за того, что задумался над судьбой Храмова, а из-за того, что Беатрис так сказала ему, в его душе всё буквально всколыхнулось. Как она смотрела на него! Доверяя всецело и полностью, на миг ему показалось, что это вообще нереальность, сон. В сердце что-то больно кольнуло. В этот миг он вдруг понял, насколько смешным было его увлечение ею раньше, насколько нереальным, практически детское чувство, и насколько недетским, серьезным чувством, было это волнение и восхищение. С трудом он собрался, стараясь забыть о своем невероятном для него и новом, большом чувстве, возвращаясь в такую неинтересную ему сейчас реальность.