Венецианский аспид
Шрифт:
Явление двадцать шестое
Роджер дает веселья
Мы стояли на причале, набитые котомки у ног, а баркас с матросами на веслах должен был доставить нас на корабль.
– Моя дочь не может выйти за христианина, – сказал Шайлок.
– Я не он, – ответил я. – В худшем случае – еретик к собственной выгоде.
– Я не собираюсь за него замуж, – сказала Джессика. – Мы просто отплываем творить жуткие деянья и предаваться пьяным дебошам под бизань-мачтой. Не собираюсь я выходить за такого мелкого и достачливого паразита.
– Несмотря на весь мой проказливый шарм и охрененный хрен? – уточнил я.
– И то и другое основательно
– Ты сама вынуждена была признать – перед лицом вот этого самого твоего папаши, – что у меня охрененный хрен.
Шайлок застонал и обхватил руками голову, словно она могла в любой миг взорваться.
– Мне казалось, я признавала, что ты сам – охрененный хрен, – сказала она.
– Ох, раз так, ты меня очень обидела. Я буду на баркасе, дуться, пока ты тут собираешься. До свиданья, Шайлок. Я буду хорошо о ней заботиться, невзирая на ее кислый нрав.
– Кулаком мне по сердцу, – ответил Шайлок вместо прощанья.
– Ну, я тут ни при чем, это ж вы ее вырастили. Могли б добавить толику человеческой доброты ко всем своим попрекам и нытью, если и впрямь не хотели, чтоб она сбежала в пираты.
– Ты, ты, ты, ты, ты – не смей так говорить о моей дочери. Дукаты мои мне дал, а дочь отобрал.
– Я не отбираю у вас дочь. Ваша дочь сама отправляется искать себе на попу приключений.
– Карман, – сказала Джессика. – Подожди меня, пожалуйста, в лодке. Я скоро приду.
– Прощайте, Шайлок. – Я подхватил котомку, дошел до конца причала и отдал ее матросам в баркасе.
Потом было много слез и объятий, и когда Джессика наконец спустилась ко мне в лодку, Шайлок остался стоять и смотреть, пока мы не отплыли на середину гавани. Его темная фигура, увенчанная желтой скуфьей, еще виднелась на причале, даже когда мы снялись с якоря и подняли паруса.
Харчок высился на баке – свежий морской ветер сдувал вонь с его громадной туши, – а Пижон резвился в оснастке, щебеча и визжа от злорадства. Ему казалось, что он своим коварством вынудил нас построить этот плавучий дом с таким потрясным оборудованием специально для обезьянок. Нерисса тоже решила отправиться с нами в странствия – она теперь стояла у руля вместе с Монтано, которого Отелло назначил нам капитаном и лоцманом.
Заняв свое место в совете, мавр подарил нам это судно вместе с экипажем в благодарность за нашу службу ему и Венеции. Дездемона, как главная наследница, отменила отцовское завещание и удостоверилась, что половина состояния Брабанцио – вместе с Виллой Бельмонт – отошла ее сестре Порции. При одном условии – та никогда не позволит своему симпатичному, однако весьма недалекому супругу Бассанио этими деньгами управлять. На Корсике, узнав о том, что она теперь вдова, после уместного получаса скорби Эмилия вышла замуж за Микеле Кассио и ныне воцарилась – со всеми удобствами – в Цитадели Бастии как новая баронесса Корсики.
– Я за папу волнуюсь, – произнесла Джессика.
– Все у него будет отлично. У него есть очки, бухгалтерию свою он теперь может вести сам, а эта вдова Эсфирь правит ему дом и о нем заботится. У нее здоровый смех, и с его херней она мириться не станет. Шайлок чуть не улыбнулся, когда с ней познакомился. Возможности тут открываются ослепительные ровно в той же мере, в какой они отвратительны. – Женщину эту приглядывать за другом нанял Тубал. Выяснилось, что двух здоровенных евреищ убить нас нанимал Яго, а не он, поэтому два старых ростовщика возобновили свою дружбу. Им открывались новые горизонты взаимной неприязни и зависти.
– А в Катай
– Понятия не имею. Мне казалось, мы же договорились – отправляемся пиратствовать, чтоб ты выучилась навигацкому делу, а я сочинял скабрезные песенки о наших легендарных приключениях. Марко Поло говорит, это возможно, но также он сказал, что нам ее, наверное, придется возвращать домой по суше.
– Монтано считает, что в Катай от Черного моря может течь река.
– А если нет, поплывем наоборот.
– На юг, – подсказала она.
– Как скажешь. Мы вернем ее родичам, если хоть кто-то из них еще остался, даже если нам придется вести «Венецианского аспида» по всем семи морям сразу. Морей же всего семь, верно?
– Паршивое все-таки имя для корабля, – сказала она.
Я распорядился вывести имя нашего судна по корме огромными золотыми буквами, а нос его украшало резное изваяние Вивиан из черного дерева.
– Ну, называть его «Ужасный пират Джессика» мы точно уж не станем. Вот это, моя дорогая, паршивое имя для корабля.
– Рррык, – рррыкнула она в ответ.
Послесловие
Я уверен – добравшись досюда, вы подумали: «Мы читали «Отелло» и «Венецианского купца», но что-то не помним там ничего про перепихоны с драконами. Может, надо еще разок перечесть». Если вы решите двинуться в этом направлении, – а совершенно определенно, есть и похуже способы проводить время, – вас может постигнуть некоторое разочарование: именно эту часть Шекспир как-то упустил. Источниками – и вдохновения в том числе – для «Венецианского аспида» послужили три литературных произведения: рассказ Эдгара Аллана По «Бочонок амонтильядо» и две пьесы Уильяма Шекспира – «Венецианский купец» и «Отелло – венецианский мавр». Кроме того, немалую толику внес «Король Лир» того же Шекспира, который вдохновил меня на предыдущий роман «Дурак», в котором впервые появляются Карман, Харчок и Пижон. Кроме того, я цитировал или пересказывал фразы еще из десятка или около того пьес Шекспира; сейчас я уже даже не скажу, каких и где. Пытаться свести воедино сюжет, скроенный из такого количества разнообразного материала, а также не грешить против истории – это, я уверен, способно запутать по-крупному, поэтому я надеюсь, что ниже мне удастся прояснить некоторые вопросы об истории, персонажах и нравах этого романа…
История
Как говорится в предуведомлении, действие «Венецианского аспида» происходит в конце мифического тринадцатого века. Это было необходимо для того, чтобы продолжить рассказ о Кармане, который в «Дураке» заканчивается где-то в это время. Поэтому действие «Аспида» пришлось сдвинуть на несколько сот лет раньше, чем в первоисточниках. Действие «Отелло» происходит в те времена, когда Венецианская республика воевала с Оттоманской империей, – а это происходило прочти весь XVI век. В пьесе Отелло отправляют на Кипр отражать нападение турок (оттоманов). Турки отобрали Кипр у венецианцев в 1570 году, поэтому я предполагаю, что Шекспир тут работает со своей современностью. Считается, что «Отелло» был им написан в 1600–1601 году. «Венецианский купец» (около 1596–1598 годов) также описывает современность Шекспира, и можно предположить, что условности и нравы его времени, по крайней мере, как-то созвучны для его лондонских зрителей. (Подробнее об этом ниже.)