Венера Прайм
Шрифт:
В течение следующих недель и месяцев ее работа состояла в долгих часах перед плоским экраном, в разговорах по комлинку с клиентами и другими агентами, в бронировании и перебронировании рейсов. Бриджит Рейли старалась ладить со всеми на работе, но ее коллеги, мужчины и женщины, вскоре поняли, что она не имеет ни малейшего желания налаживать более близкие отношения. — Работа, и нечего кроме работы.
Когда заканчивался рабочий день, мисс Рейли ехала на метро в крошечную, уродливую квартирку в грязном, уродливом районе, где осторожность заставляла ее оставаться дома, подальше от соседей и других незнакомцев. Каждый вечер она ужинала в автоматической столовой; поев, она сразу ложилась в свою узкую постель. Шесть часов спустя
Ее внутренняя жизнь была намного богаче и страннее.
По ночам ей снились сны. Ночь за ночью она спускалась в водоворот зловещих облаков. Она знала, что это облака Юпитера. Ветер пел ей на языке, который она прекрасно понимала. Но она никогда не могла вспомнить ни слова из того, что было сказано, когда просыпалась. Вспоминались лишь смешанные эмоции экстаза и страха. Эмоции становились все сильнее и ярче, и она решила отложить все остальное в сторону, и разобраться прежде всего в самой себе. Узнать, что же спрятано в ее голове, отголоски чего лишь иногда во сне прорываются наружу. Похоже Командор и его врачи пытались сделать то же самое. Может ей это удастся.
Сидя за компьютером своего туристического агентства, она выполняла свою обычную работу на клавиатуре пальцами одной руки. Выпущенные из под ногтей другой руки шипы, были вставлены в порты компьютера и запускали другие нужные ей программы, не мешая ей заказывать групповые экскурсии. Для этой скрытой от посторонних глаз работы ей не нужен был экран, он был в ее голове. Она впитывала целые энциклопедии нейроанатомии, нейрохимии, наркологии.
Ее квартира превратилась в подпольную лабораторию, аптеку, склад всевозможных наркотиков. Шло время. Ее эксперименты над собой шли с переменным успехом. Они очень дорого стоили ее организму, но она не отступала, хотя и старалась быть осторожной. Последнее, что попало в ее руки, был недавно синтезированный препарат Стриафан. После нескольких самоубийств его запретили для всего, кроме контролируемых экспериментов. После его применения Спарте показалось, что она вот вот добьется желательного результата.
Она больше не просыпалась в ужасе. В ней росло убеждение,что в центре юпитерианского вихря есть нечто, что поет ей, зовет, приветствует. Еще немного и произойдет волнующее открытие…
Но случилось ужасное, — необычайная способность Спарты к самоанализу, к самоконтролю подвела ее, исчезнув без ее ведома. Она не заметила того момента, когда стала зависимой от препарата и самостоятельно избавиться от зависимости у нее не получалось.
Часть третья
Карнавал животных
XI
Самолет из Лондона начал заход на посадку в Варанаси. Сидя в кресле, Спарта видела далекие заснеженные вершины, затем все заволокло смогом, заложило уши. Она вытряхнула белую таблетку из пластикового тюбика и стала сосать ее молча, настойчиво — без этого вкуса она больше не могла обходиться.
Стройная женщина, закутанная в тонкое хлопчатобумажное сари, расшитое золотом, поднялась со стула и улыбнулась, когда вошла Спарта.
— Добро пожаловать, инспектор Трой. Доктор Сингх скоро освободится. Пожалуйста, располагайтесь поудобнее.
— Спасибо. Я постою.
Спарта подошла к окну приемной, она была в синем мундире Комитета Космического Контроля. Приемная располагалась на сороковом этаже центра Биологической медицины космического совета, огромного стеклянного многоугольника, возвышавшегося рядом с фортом Рамнагар, на правом берегу широкого Ганга. Через высокие окна были видны остроконечные храмы священного города Варанаси, его прибрежные ступени, заполненные людьми, некоторые люди спускаются в коричневую воду реки.
Индианке, похоже, было нечем заняться и она начала болтать:
—
— Вообще-то это моя первая поездка в Индию.
— Простите меня, но вы довольно знамениты, — голос женщины был чистым и музыкальным; возможно, ее главной обязанностью было развлекать посетителей, ожидающих доктора Сингха, — я знаю что вы уже побывали на Луне, на Марсе и даже на поверхности Венеры.
Спарта полуобернулась от окна и улыбнулась:
— Я очень мало что видела на нашей собственной планете.
— Боюсь, отсюда сегодня можно увидеть лишь смог и дым.
— Город все еще использует ископаемое топливо?
— Нет, наша термоядерная установка работает хорошо. Это дым от погребальных костров на гхатах.
Спарта сосредоточила свое внимание на ступенчатой террасе у реки. Ее правый глаз увеличил картину, и она смогла видеть пламя костра, рядом на сложенные бревна укладывали тело человека, завернутое в яркую ткань, похожий сверток плыл по реке. [73]
73
Описано происходящее в Варанаси в наше время. Всего в Варанаси 84 гхата (ступенчатых спусков к воде), но умерших сжигают только на двух. На остальных течёт обычная повседневная жизнь: люди стирают бельё, купаются, чистят зубы и пьют из реки. Индусы почитают Ганг как олицетворение святости и чистоты, поэтому опасений по поводу качества воды в реке ни у кого не возникает. И тот факт, что в нескольких десятках метров от них в ту же самую воду сбрасывают полусгоревшие человеческие останки, похоже, никого не пугает.
Для индуиста очень важно и почётно быть сожжённым на берегу Ганга. По правилам кремировать можно не всех. Сжигание олицетворяет процесс очищения, поэтому оно нужно только грешникам. Тела монахов, маленьких детей и беременных женщин хоронят совсем по-другому: к трупам привязывают камень, вывозят их на середину Ганга и сбрасывают с лодки. Как вы понимаете, камни могут отвязаться, и тогда тело всплывает. — Отсюда и плывущий труп, который видит Спарта.
— Возможно, вы думаете, какое странное место для биологического исследовательского центра, — приветливо продолжила секретарь. — Самый священный город в Индии.
— А ты? Ты считаешь это странным?
— Многие наши посетители так считают — женщина ловко уклонилась от ответа. — Особенно когда узнают, что некоторые из наших выдающихся исследователей, очень основательно разбирающихся в микробиологии, уверяю вас, являются и правоверными индусами, верящими, что питье из священных вод Ганга очищает тело и душу.
Прозвенел комлинк, и секретарша улыбнулась.
— Доктор Сингх вас ждет.
Доктор Сингх могла быть сестрой ее секретарши. — Изящный красный рот, огромные карие глаза, прямые черные блестящие волосы, туго стянутые на затылке. На ней был костюм-поло: шелковая блузка, бриджи и начищенные сапоги для верховой езды.
— Позвольте представиться, я Холли Сингх, — произнесено это было без следа индийской напевности, с чисто Оксбриджским акцентом.
— Очень мило доктор, что ты нашла для меня время. — Спарта крепко пожала руку и во время кратковременного обмена взглядами изучила Холли так, что если бы женщина это почувствовала, ей бы это наверняка не понравилось. Так бы на нее посмотрела камера видеонаблюдения при попытке проникнуть на военную базу или на верхние этажи Центрального Земного штаба Комитета Космического Контроля на Манхэттене. Правый глаз Спарты, по сетчатке глаза Сингх, определил, что это именно тот человек, о котором говорилось в архиве Центра. Типичный, для здорового тела в состоянии покоя, комплекс запахов. Тональность голоса — смесь уверенности, любопытства и самоконтроля.