Венера Прайм
Шрифт:
Богатство и великолепие книги, которую она держала в руках, гипнотизировали ее, призывая взяться за чтение. На мгновение она забыла о расследовании. На случайно открытой странице прочла:
Если я не колеблясь рисковал своей жизнью, то зачем же так суетиться и пачкать ее? И все же жизнь и честь относятся к разным категориям. …или же честь подобна листьям Сивиллы [38] , и чем меньше ее остается, тем драгоценнее оставшееся немногое…?
Странная мысль. Честь рассматривалась как товар, и чем меньше
38
…честь подобна листьям Сивиллы. — Так называемые «Сивиллины книги», состоявшие из предсказаний кумской сивиллы, играли большую роль в общественной жизни римского государства.
История появления этих книг в Риме такова: предсказания были записаны на пальмовых листьях и составили девять книг. Сивилла, явившись в Рим, предложила царю купить у неё эти книги за огромную цену, а когда он отказался, сожгла три из них. Затем она предложила ему купить оставшиеся шесть за ту же цену и, вновь получив отказ, сожгла ещё три книги. Тогда царь по совету авгуров купил уцелевшие книги за первоначальную цену.
Она увидела все что хотела на «Стар Куин».
16
— Леди и джентльмены, с прискорбием сообщаю, что процесс высадки задерживается. Вскоре к нам присоединится представитель Порт-Геспера, чтобы все объяснить. Во избежание недоразумений, всем пассажирам как можно скорее явиться в кают-компанию корабля.
В отличие от «Стар Куин», «Гелиос» портовыми буксирами вывели на парковочную орбиту. Хорошо видимая через иллюминаторы кают-компании космическая станция величественно вращалась в километре на фоне яркого полумесяца Венеры, зелень знаменитых садов мерцала сквозь окна центрального кольца.
Недовольно перешептываясь, пассажиры собрались в зале, самым нерасторопным «помогали» стюарды, которые, казалось, забыли о почтении. Все находившиеся на корабле (и пассажиры и команда) были раздражены тем, что, преодолев миллионы километров, они в последний момент не могут сойти на берег.
Яркая искра мелькнула среди кораблей, дрейфующих вокруг станции, и вскоре превратилась в крошечный белый катер украшенный голубой лентой и Золотой Звездой. Катер причалил к главному шлюзу, и через несколько минут высокий блондин с квадратной челюстью быстро вошел в салон.
— Я инспектор Виктор Пробода из управления космического контроля Порт-Геспера, — заявил он собравшимся, большинство из которых недовольно хмурилось. — Вы будете временно задержаны здесь, пока мы будем продолжать наше расследование недавних событий на борту «Стар Куин», мы искренне сожалеем о любых неудобствах, которые это может вызвать. Сначала у вас всех будут проверены документы. Затем я буду подходить к некоторым и задавать вопросы…
Вскоре после окончания осмотра «Стар Куин», Спарта постучала в дверь палаты Ангуса Мак-Нила.
Он стоял улыбающийся, свежевыбритый, в свежевыглаженной хлопчатобумажной рубашке с закатанными выше локтей рукавами, в хрустящих брюках, и попыхивал сигаретой, которую, очевидно, только что
— Прости, что помешала, — сказала она, увидев открытый чемоданчик на кровати. Он упаковывал туалетные принадлежности, которые, похоже, были куплены в тех же магазинах, что и ее собственная наспех приобретенная зубная щетка.
— Самое время начать новую жизнь. Жаль, что тебе пришлось увидеть бардак в моей каюте на «Стар Куин». Когда у меня будет возможность навести там порядок?
— Боюсь, пока это не возможно.
— Есть еще вопросы, инспектор? — Когда она утвердительно кивнула, он указал на стул и взял другой для себя. — Тогда нам лучше устроиться поудобнее.
Спарта села. С минуту она молча смотрела на него. Цвет лица Мак-Нила заметно улучшился, и хотя он выглядит изможденным, но, похоже, не потерял мышечного тонуса. Даже после нескольких дней почти полного голода его руки выглядели мускулистыми.
— Мистер Мак-Нил, знаешь, просто поразительно, сколько всего можно узнать, к примеру, из черного ящика «Стар Куин».
Мак-Нил затянулся сигаретой и посмотрел на нее. Его доброжелательное выражение лица не изменилось.
— Микрофоны ловят каждое слово, произнесенное на летной палубе. То, что я услышала, подтвердило ваш рассказ о происшествии во всех деталях.
Мак-Нил поднял бровь:
— Едва хватило бы времени просмотреть записи в реальном времени за пару недель, инспектор.
— Ты прав. Тщательная проверка займет месяцы. Я использовала алгоритм, который определяет области максимального интереса. Сейчас я хочу поговорить о последней дискуссии, которая состоялась в кают-компании.
— Не уверен, что припомню дословно…
Она наклонилась вперед:
— Даже несмотря на то, что в жилых помещениях нет микрофонов, главный бортовой самописец может восстановить точные слова.
Выражение его лица по-прежнему не изменилось, но черты почти незаметно напряглись. Она знала, что он думает, не блефует ли она.
Сейчас он поймет, что нет:
— Вы только что вместе обедали. Грант подал вам кофе — он был горячее, чем обычно. Он развернулся и направился в коридор. И тогда ты его спросил, это твои точные слова:
— Куда спешишь? Я думал, мы собирались кое-что обсудить.
Последний намек на расслабленность покинул глаза Мак-Нила. Он раздавил сигарету, его мясистые щеки затряслись.
— Ну, мистер Мак-Нил, — мягко сказала Спарта, — нам с тобой есть что обсудить?
На мгновение показалось, что он смотрит мимо, в пустую белую стену позади ее головы. Затем его взгляд снова сфокусировался на ее лице. Он кивнул:
— Да, я расскажу тебе все, только прошу об одном чтобы, выслушав меня (если будешь согласна с моими доводами), ты стерла запись этого разговора.
— Я буду иметь это в виду.
Мак-Нил глубоко вздохнул:
— Тогда вот вам вся правда, инспектор…
Грант уже добрался до центрального коридора, когда Мак-Нил негромко окликнул его:
— Куда спешишь? Я думал, мы собирались кое-что обсудить.
Чтобы остановить свой полет, Грант схватился за дверной проем и медленно, недоверчиво обернулся. Инженеру полагалось уже умереть, а он удобно сидел, и во взгляде его читалось что-то непонятное, какое-то новое, особое выражение.