Венера Прайм
Шрифт:
— Есть какое-то конкретное подозрение, Мистер Фарнсворт?
Фарнсворт ткнул большим пальцем в сторону Павлакиса, который все еще неуклюже топтался в дверях, вырисовываясь на фоне ярко освещенного коридора:
— Вот этот. У меня семейная история обманутых страховщиков. Никогда не могли доказать махинации его компании. Но если он и не преступник, то он может сказать тебе, кто преступник.
Ну и наглец, жаль, что он не виновен, подумала Спарта:
— Хорошо. А как насчет того, что это сделала Сильвестр?
Это немного его расстроило — он воспринял это всерьез:
— Ты имеешь в виду ревность?… Как
— И так далее.
— Это новая теория… — Пробормотал Фарнсворт.
— Это не теория, Фарнсворт. — Ее лицо, в три раза больше человеческого, склонилось к нему.
— Это не теория?
— Это вовсе не теория.
— Тогда достаточно болтовни. Прости меня… — Он неуклюже поплыл к двери, скорее всего заторопился связаться со своими хозяевами.
Павлакис исчез.
Комлинк звякнул в ее правом ухе. — Слушаю, говори.
— Это Пробода. Миссис Сильвестр отправилась прямиком в штаб-квартиру «Иштар Майнинг Корпорейшн». Я сейчас нахожусь рядом.
Штаб-квартира находилась почти в двух километрах отсюда, в дальнем конце космической станции, ее иллюминаторы и антенны смотрели прямо на яркие облака Венеры.
— Похоже, это исключает ее тоже. Все. Возвращайся как можно скорее.
— И что дальше? — Пробода был раздражен. Опять он занимался бессмысленным делом.
— Мы подождем. Не долго. Может быть, десять или пятнадцать минут, Виктор. Я думаю, что мы увидим признание или акт отчаяния…
Спарта не только услышала, но и почувствовала сильный удар. Огни погасли, все сразу, и в темноте низкий вой сирен быстро превратился в тонкий, отчаянный визг. Настенные динамики настойчиво обращались ко всем, повторяя на английском, арабском, русском, японском языках: «Немедленно эвакуировать секцию один. В первой секции наблюдается катастрофическая потеря давления. Немедленно эвакуировать основную секцию один»…
— С тобой все в порядке? Что там произошло? Трой? — закричал оглушительно в комлинк Пробода. Но ему никто не ответил.
18
Любая жизненно важная система космической станции имеет и свой источник энергии, и может получать ее и от соседней системы. Но кто-то, хорошо знавший Порт-Геспер, сумел изолировать всю обращенную к звездам секцию станции, прервав подачу туда энергии и от ядерного реактора и отрезав линии от солнечных батарей. И все это в тот самый миг, когда в секторе безопасности взорвался герметичный люк. Пока не включатся аварийные батареи, будет очень темно, но не Спарте, которая настроила свое зрение на инфракрасное излучение и быстро пробиралась сквозь мир светящихся форм. Погасшие светильники все еще светились от тепла своих диодов. Провода в стенных панелях все еще светились нагретые электричеством, которое недавно протекало через них, а сами панели слабо светились своим теплом.
Хотя большинство линий связи станции потребляли только тоненькие струйки электричества, их чрезвычайная плотность создавала светящиеся горячие точки в каждой телефонной линии и линии передачи данных. Каждое место, к которому за последний час прикасались человеческие руки и ноги, светилось их теплом.
В коридорах и переходах быстро вспыхивали аварийные огни
Разгерметизация была первобытным страхом в космосе, но постоянные обитатели Станции так часто проводили учения именно для таких ситуаций, что когда это происходило на самом деле, все знали, что нужно делать. Старожилы знали, что при объявленной скорости утечки, в этой секции объем воздуха настолько велик, что пройдет восемь часов, прежде чем давление упадет с его нынешнего роскошного уровня до давления на горной вершине в Андах. Задолго до этого ремонтные бригады выполнят свою работу.
Спарта оставаясь в темноте, избегая людных коридоров, плыла сквозь тусклое инфракрасное свечение проходов, вдоль грузовых шахт, мимо труб и вентиляционных туннелей, к взорванному люку. Направление движения ей подсказал воздух, ей понадобилось лишь мгновение, чтобы точно определить направление потока. Летя, она чувствовала легкий ветерок, постепенно усиливающийся. В двадцати-тридцати метрах от отверстия поток воздуха достигал ураганной скорости, и окажись она там, ее бы засосало в воронку и выстрелило в пространство, как винтовочную пулю. Ей придется подойти ближе, но не настолько.
Взорванный люк был в доке Q3, и цель этого акта саботажа была ей ясна — создать диверсию, которая сделает окрестности дока небезопасными, и, в результате этого, в районе «Стар Куин» никого не будет. Поэтому Спарта и спешила, стремясь добраться до «Стар Куин», пока еще была надежда помешать преступнику.
Когда она приблизилась к шлюзу двигаясь внутри вентиляционного канала, ей пришло в голову, что диверсия была умно спланирована, рассчитана на минимальное число жертв — единственными людьми, постоянно находившимися в непосредственной близости от места взрыва, были охранники, но они постоянно в скафандрах, и даже если бы их засосало в вакуум дока, большого вреда им бы это не принесло.
Значит, мягкосердечный злодей? Не тот, кто взорвал кислородный баллон «Стар Куин». Хотя, возможно, у преступника не было специальной заботы о безопасности людей и все получилось случайно.
Спарта сбила панель с конца вентиляционной шахты и увидела, как та улетела, уносимая ветром. Охранников у шлюза трубы, ведущей к «Стар Куин» не было, двери шлюза были широко открытыми.
И если Спарта была права, человек все еще находился на борту корабля, — и в любую секунду мог появиться ей навстречу.
Нужно спешить. Она выкарабкалась из вентиляционной системы. Цепляясь за стены, сопротивляясь потоку, всасывающему ее во взорванный люк, она проникла в стыковочную трубу «Стар Куин» и наконец добралась до главного шлюза корабля. Вплыла внутрь, нажала на кнопки и увидела, как люк медленно закрылся за ней; внутри шлюза воцарилась тишина. Она увидела красные отблески отпечатков рук на панели управления — отпечатки рук одного человека.
Спарта наклонилась к светящемуся отпечатку и вдохнула его химическую сущность. — Этот аминокислотный узор не принадлежал ни кому из тех, кого она встретила на Порт-Геспере.