Вентус
Шрифт:
– Мы продолжим сигналить кораблям. Тут ты был прав. А пока вернемся назад.
– Куда назад?
– В Мемнон. Чтобы украсть труп этого вашего Туркарета.
Каландрия остановилась на вершине холма и посмотрела вниз на дорогу, по которой приехала. Ей было немного неловко, что она ушла, никому ничего не сказав.
Чувство неловкости вызвало в памяти старые воспоминания: как рыдала днями напролет, случайно узнав, что дети, которых она считала своими друзьями, были на самом деле наняты ее богатой матерью, чтобы играть с ней. Сейчас она испытывала такое же чувство вины, как тогда, когда в академии уходила одна с вечеринок, не дожидаясь конца. В ее отношениях с людьми всегда наступал предел, и она никого не подпускала к себе слишком близко. Ею вновь овладело чувство отчуждения. Когда это происходило, ей необходимо было уйти - и сегодня она оставила Акселя и Марию. Дело не в том, что она боялась Ветров; если бы она их боялась, то согласилась бы как можно скорее покинуть Вентус. Она прилетела сюда с определенным заданием, и ее решимость выполнить его была сильнее, чем у Акселя, только и всего.
Каландрия поскакала вперед, продолжая размышлять на ходу, почему же она оставила их. Легче всего предположить, что она хотела избавить Акселя и Марию от ненужного риска. Кроме того, Армигер действительно с каждым днем был все ближе к тому, чтобы захватить контроль над громадной невидимой машиной, окружавшей Каландрию. Однако главное, пожалуй, было то, что она никогда не могла работать с Акселем в паре. Каландрии нравилось ощущать себя призраком на планетах, где ей доводилось бывать. Она прекрасно умела перевоплощаться, подбирая, как хамелеон, внешность и личностные качества, которые нужны в данный момент. Завтра она изменится, и никто, даже, наверное, Аксель, ее не узнает. Только так и можно выполнить задание, ради которого она сюда прилетела - скользя по волнам людских сообществ и углубляясь внутрь лишь на мгновение, чтобы вырезать раковую опухоль.
Аксель же хотел жениться на каждой женщине, которую встречал, и напиться с каждым мужчиной. Сейчас наверняка пошел в какой-нибудь кабак, чтобы залить злость кружкой пива. Ну что ж… Когда они встретятся снова, она рассыплется в извинениях. Надо тщательно продумать, что ему сказать. В общем-то она не хотела терять дружбу Акселя. Во всяком случае, не из-за работы.
Джордан… Когда она убьет Армигера, то есть уничтожит связующее звено, исчезнет и передатчик, из-за которого Ветры ополчились против парня. Он снова станет нормальным человеком. И, если повезет, использует полученные от нее знания, чтобы разбогатеть.
Да, она поступила совершенно правильно.
Мысли Каландрии обратились к Армигеру. Как загнать его в угол? Как его убить?
Конь скакал вперед. Каландрия начала избавляться от личности леди Мэй, вновь превращаясь в охотницу.
Пейзаж состоял из сплошных извилистых линий. Дюны чудесного светло-песочного цвета плавными волнами простирались до туманного горизонта. На небе клубились круглые белые облака. Солнце было яркое, но не жаркое. Это несколько противоречило представлениям Джордана о пустыне.
Они ехали уже несколько дней. Юноша чувствовал себя на удивление бодрым. Наконец-то он был свободен, мог планировать дневной переход, задавать темп и любоваться окрестностями сколько угодно. С каждым утром мысли его, казалось, прояснялись. Он просыпался, чувствуя себя хозяином своей судьбы.
Плечи у Тамсин были пологими под стать дюнам. Чем дальше они забирались в пустыню, тем более мрачной она становилась. Девушка не говорила о том, что ожидала здесь найти, но Джордан подозревал, что ничего хорошего.
Его лошадь трусила рядом с кобылой Тамсин. Животные немного нервничали на этом пустынном пространстве, но Джордан постоянно посылал Ка искать воду, и до сих пор им везло. В одной из ямок вода была красного цвета; Ка сказала, что она ядовита. Джордан велел воде очиститься - и та послушалась.
Такие чудеса могли бы заставить Джордана надуться от гордости, но они не способны были развеять уныние Тамсин, а в данный момент ему хотелось этого больше всего. Он не мог сотворить такое чудо, которое излечило бы ее от горя.
Девушка устало глянула на товарища, стараясь ехать рядом.
– Как ты?
– спросил он. Тамсин пожала плечами:
– Не знаю.
Джордан глотнул воды из кожаной фляги, которую купил в деревушке неподалеку от Рина.
– Рассказать тебе историю? Тамсин подумала немного.
– Какую историю? Только не пытайся меня развеселить.
– Тогда я расскажу тебе что-нибудь мрачное.
– Нет!
– А может, просто рассказать тебе правду?
– Я не хочу слушать никаких историй.
Джордан погрузился в размышления. Потом спросил:
– Ты когда-нибудь видела летний дворец королевы?
– Нет.
– Хочешь, опишу? Тамсин выпрямила спину.
– Послушай, ты не обязан… Ладно, почему бы и нет? Только не описывай его таким, какой он сейчас, утопающим в крови. Расскажи мне, каким он был до войны.
Джордан, естественно, не видел замок до войны, поскольку Армигер пришел туда во время осады. Однако без труда мог себе представить, каким выглядел дворец в мирное время. Во-первых, в голове у него отпечатались чертежи, а во-вторых, глаз у Джордана все-таки был наметанный, так что он мог восстановить общий вид по архитектурным деталям. Кроме того, во дворце сохранились помещения, не тронутые войной.
– Его построили в маленьком оазисе несколько столетий назад. Сначала воздвигли часовню - ее следы до сих пор можно различить в основании башни. Все здания возведены из камня такого же цвета, как и песок, по которому мы едем. Сейчас оазис окружен высокой стеной с пятью высокими башнями и одной поменьше. К самой большой башне, на восточной стороне, ведет подъездная дорога, и там были когда-то ворота, однако их замуровали больше сотни лет назад. А главный вход находится у западной башни. Пройдя через главные ворота, ты идешь по коридору между следующими двумя стенами. Эта башня такая громадная, Тамсин! Там шесть этажей, не меньше, и два шпиля. Иногда королева ходит по балконам и смотрит на холмы, любуясь рассветом. Ее покои расположены в этой башне, высоко над землей. На чем я остановился? Ах да… В общем, пройдя по коридору от главных ворот, попадаешь в большой зал, который находится в прямоугольном здании, прилегающем к главной башне с восточной стороны. Зал просто великолепен. Контрфорсы, сводчатый потолок, арочные окна и прекрасное тройное стрельчатое окно на восточном фасаде…
– Какое? Как оно выглядит?
– Ну… Однажды, когда Армигер проходил по банкетному залу, он взглянул на окно; собственно, на три очень высоких окна с верхней частью в виде арки, разделенные тонкими средниками - то есть пилястрами. И стеклянная мозаика в виде языков пламени. Очень красиво! Но я видел его лишь мельком, поскольку Армигер больше на него не смотрел. Сад королевы расположен к югу от банкетного зала. А к северу и югу от подножия главной башни тянутся жилые дома, магазины, мастерские… Все остальное пространство, огороженное стеной, занято сейчас палатками. До войны там, наверное, была парадная площадь.