Вепрь
Шрифт:
Да-а, выпили они вчера здорово. И ведь не собирались вовсе. Просто Сонька ни с того ни с сего предложила Маше устроить небольшой девичник в каком-нибудь приличном ресторане, а Славянку пригласила она сама (всё-таки ровно месяц, как познакомились, да и девчонка она вполне приличная оказалась). А уж с Антоном Малышевым вообще чистая случайность. Именно он принес за их столик первую бутылку коньяка, которую они сперва не хотели пить («Зачем мешать с шампанским? — осторожно отнекивалась Соня. — Давайте не будем…»), но зато потом уже не могли остановиться. Она даже не помнит, кто первым догадался позвонить к ней домой и попросить, чтобы за ними прислали машину. Максим сам приехал. Маша еле оторвала Славянку от унитаза в дамской комнате, где та, вероятно, собиралась заночевать, разбудили Соньку и поехали на пристань проветриваться. На пристани, не обращая внимания на протесты Максима, они купили ещё бутылку шампанского («Будем догоняться», — сообщила Славянка и едва не завизжала, когда газы ударили ей в нос) и не спеша выпили её, удобно расположившись на скамейке. Потом Соне стало плохо, и она, наверное, полчаса висела головой вниз над рекой.
Тоже мне выпивохи. Совсем пить не умеют — ни одна ни другая…
Где же Максим, чёрт возьми?!
Опираясь на трость, Маша спустилась в гостиную, ещё раз окликнула мужа, но так и не получив ответа, открыла дверцу бара. С минуту выбирала, а потом, вдруг отшатнувшись, захлопнула дверцу.
«Сегодня не буду, — не очень уверенно сказала Маша себе. — Для одной недели двух раз вполне достаточно. Да и Максим рассердится, если узнает…»
И тут же страшно разозлилась: «Тебе ни до кого нет дела. И потом — почему бы и нет?»
Маша вновь раскрыла бар, налила себе рюмку коньяка и залпом выпила. Воровато оглядевшись, плеснула ещё.
«Максим не узнает. Я только пару рюмок. Больше не буду. Да я больше и не хочу».
Она поднялась наверх и остановилась перед дверьми кабинета мужа. Постучалась.
— Максим, ты здесь? Я по всему дому тебя ищу…
Из-за двери до неё доносилось только молчание, прерываемое тихими шорохами. Маша толкнула дверь.
— Ты что, прячешься от меня?
Она вошла в кабинет и огляделась. Окно было распахнуто настежь, ветер трепал занавески и шелестел лежащими на столе бумагами.
Закрыв окно и поправив занавески, она подошла к столу. Сложив бумаги в стопку, аккуратно положила их на край стола. Первая страница была исписана от руки почерком Максима.
В глаза ей бросилось слово «Вепрь». Заинтересовавшись, Маша села за стол и быстро прочитала написанное.
Не поняв смысла, прочитала ещё раз и пожала плечами. Оказывается, Максим этим летом руководил проведением в Сочи крупной коммерческой операции, но ему мешала неизвестная третья сила, и он пытался прощупать руку Вепря.
«Странно, — подумала Машенька, — почему он подозревает Вепря? Только потому, что он тогда тоже находился в Сочи? Но Вепрь всё это время был со Славянкой, она подробно рассказала, чем они там занимались».
Она взяла в руки вторую страницу.
В ней вообще ничего понятно не было. Речь шла о каких-то незнакомых Маше людях и непонятных делах, которыми они занимались. Какой-то Копыто вел переговоры с каким-то Магистром по поводу некоего вопроса, который Максим называл поочередно то Кавказским, то почему-то Турецким. Некто Ливергант «нагло крутился под ногами», а Черкес «морочил голову» Шурале. Какая-то Крыса «завалила» Вампира. Серебряной пулей, надо полагать. Та-ак, Крыса эта обитает сейчас «на хазе у Убогого, и надо скорее решать, как с ним быть дальше…»
Чушь какая-то.
Стоп-стоп-стоп… Вчера в ресторане Антон Малышев, притащив на их столик вторую бутылку коньяка, предлагал им помянуть «Вампира-покойничка», которому «вчера сорок дней стукнуло». Не слишком ли много вампиров для одних суток? Если следовать логике, то именно его эта самая Крыса и «завалила».
При чем здесь Максим? И что у него за тюремный жаргон? Никогда ничего подобного она от него не слышала, он всегда разговаривал интеллигентно, зря голоса не повышал. Может, только с ней он такой?
Маша взяла следующую страницу, но сразу читать не стала, а, чувствуя себя одной из жен Синей Бороды, быстро просмотрела оставшиеся листы. Тех, которые ее заинтересовали, было еще штук пять. В остальной кипе сплошная коммерция, справки, сертификаты, договоры.
«Подло с моей стороны, — подумала она, выбрав из стопки третий листок. — Если бы он хотел, чтобы я прочитала записки, сам бы дал мне прочитать. Так уже было… С его юношеским дневником, с любовными письмами его первой жены… А если он не дал, значит, не хотел, чтобы я знала их содержание…»
Однако Маша уже знала, что не уйдет отсюда, не прочитав записки до конца. Что-то странное было в них, очень непохожее на их создателя. Какой-то другой, порочный мир таился в этих листках, зыбкий, темный, и Максим в том мире был совсем не тем, каким она привыкла его видеть.
Она поежилась, как в ознобе, и поднесла страницу к глазам.
«А потом, — мелкими кособокими буквами писал Максим, — как снег на голову свалилась эта девчонка, Ярослава Морозова, «глаза синие, волосы светлые, пол женский». Она сама позвонила мне, и это был перст судьбы. В тот момент я как раз ждал звонка от Копыта, он должен был сообщить мне, кто повинен в провале операции и в каком направлении исчез чемодан Магистра, и вдруг объявился человек, который сам берет на себя всю ответственность. Тогда-то я и узнал, что именно помешало моей так тщательно спланированной операции. Одно меня утешает: сделка вообще не состоялась, так что еще не все потеряно. Деньги все пока в Сочи, и отгрузку оружия можно возобновить в любой момент. Вот только не очень-то верится, что Магистр сумеет отобрать деньги у Вепря. Девчонка слишком мало его знает, если так настырно утверждает, что Магистр его шлёпнул. Кишка у него тонка. Это не так просто, как, к примеру, подвесить Крысу вялиться в тёмном амбарчике Убогого…»
Машеньке приходилось перечитывать строки по два раза, чтобы их суть проникла в гудящую голову. Ощущение чего-то зловещего не покидало её. Из всего написанного она постепенно начинала понимать, что ее муж хотел бы повстречаться с Вепрем и встреча это не сулила последнему ничего хорошего. И что больше всего на свете Максима интересует сейчас некий «чемодан Магистра». Чемодан с деньгами, по всей видимости.
«Вепрь, Вепрь, где же Вепрь? Я состряпал для него такую замечательную приманку, а он почему-то не желает соваться в Город. А может, он уже в Городе, просто я проморгал его?»
Приманку на Вепря? Какую еще приманку?
«Я потерял его из вида в тот момент, когда Магистр убил его, а затем нанял его же для поисков Ливерганта. Звучит ужасно смешно — сперва убил, а затем нанял, но он мне так и сказал, слово в слово, а он зря не болтает, и я ничуть не сомневаюсь, что именно так все и было. И не сомневаюсь, что Вепрь нашел того, кого искал. Да, это было бы замечательно, хотел бы я посмотреть на эту встречу. Интересно, расскажет ли Ливергант Вепрю маленькую тайну о своей жене? Не сомневаюсь. Захочет жить — расскажет. Да еще и превратит это в мелодраму».