Вербное воскресенье
Шрифт:
Нам говорят — надо верить. Верить во что? Верить в веру, вот как я это понимаю. Других объяснений большинство современных проповедников не предлагают. Как может проповедник рассказывать нам о мужчинах и женщинах, которые слышат голоса, и обходить при этом вопрос шизофрении, распространенной, как мы знаем, во всех странах и во все времена?
Для того чтобы верить по канонам старомодных религий, мы знаем слишком много. В каком-то смысле нас убивает наше знание.
Книга Бытия обычно считается рассказом о стародавних временах. Однако ее начало вполне можно считать пророчеством о том, что происходит сейчас. Ведь
Можем ли мы выплеснуть эти знания? Не думаю, что такое возможно. Хотя мне иногда этого хочется. Знание уже проникло в нас, оно пропитало все ткани нашего общественного организма. И нам придется выбираться из непростой ситуации — а человечество не раз проявляло поразительные способности к выживанию. Мы должны обратить в пользу отравивший нас яд, наши знания.
Для чего?
Почему бы нам не разработать реалистичные методы для того, чтобы мы и в самом деле не выползли за врата райского сада? Мы же отличные механики, может, у нас получится запереть врата изнутри?
Здесь, в раю, сейчас весна. В воздухе носится надежда!
Все присутствующие слышали про семью Лауд? Я не имею в виду гонщика Ники Лауда. Речь о семье процветающих людей из Калифорнии по фамилии Лауд. Они добровольно вызвались стать персонажами документального сериала, позволили съемочной группе постоянно следовать за ними и записывать все, даже самые неприятные или щекотливые моменты их жизни.
Большинство зрителей, да и сами Лауды, говорили, что их завораживали картонные трагедии и несмешные комедии, что их обессмертил этот сериал. Могу предположить, что Лауды — вполне здоровые земляне, у которых было все, кроме нормальной религии. Некому было подсказать им, чего хотеть, чего остерегаться, что делать дальше. Сократ сказал нам, что жизнь без исследования не есть жизнь для человека. Лауды показали нам, что жизнь без морального скелета тоже пшик.
Христианство Лаудам не подошло бы. Их не может спасти ни буддизм, ни жажда наживы, ни волшебная сила искусства — ничего из привычных яств на «шведском столе» Америки. Поэтому Лауды умирали у нас на глазах.
Если мой анализ верен, по образцу успешного сериала про семью Лауд можно создать еще массу популярных шоу. В каждом из них будет участвовать совершенно здоровая семья, которую лишат одного жизненно важного элемента. Например, семья Уотсон должна будет жить без воды. Правда, ни одна семья не продержится без воды целый телевизионный сезон, поэтому давайте лучше посадим Уотсонов на диету, лишенную витамина В.
Мы не будем сообщать зрителям или критикам, что с Уотсонами не так. Мы сделаем вид, что удивлены не меньше остальных, когда Уотсоны не станут счастливее от квадрофонической аудиосистемы, уроков чечетки или новой машины. Мы примем участие в различных симпозиумах с министрами и социологами, будем без конца судить и рядить, а Уотсоны тем временем медленно умрут от авитаминоза.
Микроскопическая доза витаминов может спасти семью Уотсон. Но Лаудов не спасла бы целая армия телепроповедников. Они слишком много знают.
Наверное, пора мне вспомнить про так называемые молитвенные завтраки в Белом доме. Я думаю, мы все понимаем, что религия такого сорта так же полезна для человеческого духа, как цианистый калий. Мы проверяли
Смертельный компонент президентских завтраков не молитва. И не сыр, не апельсиновый сок, не мамалыга на столе представляют опасность для жизни. Убийственной является заразная бацилла лицемерия, которую разносят участники этого мероприятия.
Тифозная Мэри им в подметки не годится!
Если я оскорбил кого-то своими разговорами о новой религии, я прошу прощения. Я с радостью откажусь от самого слова «религия», заменив его тремя другими: честный моральный кодекс. Нам это очень нужно, причем такой кодекс должен быть достаточно разумным и простым, чтобы его мог понять всякий. Проблема в том, что унаследованные нами моральные кодексы поддаются множеству интерпретаций. Приходится просить специалистов — историков, археологов, лингвистов — объяснить, как появилась та или иная идея, и подсказать, что на самом деле подразумевает та или иная фраза. Хорошие новости для лицемеров, которым нравится чувствовать себя праведниками, что бы они ни делали.
Если бы мы решили вырастить современные штаммы лицемерия, какая потребуется питательная среда? Я подозреваю, что лицемерие лучше всего растет на почве, удобренной древней моралью.
Есть шанс, что простой морали, удовлетворяющей требованиям современности, вообще не существует. Может быть, простота и ясность могут прийти только с новым мессией, а его пока не видать. Если хотите, мы можем проговорить о знамениях. Я, как и все, люблю знамения. Вдруг комета Когоутека, что заставляла нас смотреть на небо, ощущать ничтожность наших проблем, очищать свои души восхищением космосом, является именно таким знамением? Пролет этой кометы оказался пшиком, но что может значить этот пшик?
Для меня это знак, что нам не стоит ждать эффектных чудес с неба, что проблемы обычных людей придется решать обычным людям. Вот послание кометы Когоутека: помощи не ждите. Повторяю: помощи не ждите.
А как насчет гостей с иных планет, которых мы представляем себе такими умными? Многие убеждены, что инопланетяне уже посещали Землю и научили нас строить пирамиды. Все мы, включая египтян, знаем точно — в новых пирамидах земляне не нуждаются.
Как нормальный человек, пораженный темпами, с которыми мы разрушаем нашу почву, нашу питьевую воду, нашу атмосферу, я хочу предложить принцип различения добра и зла, который мог бы стать частью современного, простого морального кодекса. Зло нас отвращает. Добро наполняет нас радостью и заставляет глаза сиять. Это все не изменится. Почему бы нам не пойти дальше и не сказать, что все, что вредит планете, — зло, а все, что сохраняет или восстанавливает ее, — добро?
Давайте я сам скажу, почему моя идея сентиментальна. Сентиментальность, по-моему, как-то связана с любовью к внукам, а кому до них есть дело? Но самое слабое место моего морального кодекса в том, что он побуждает людей быть обаятельными грешниками в молодости, к старости превращаясь в невыносимых праведников, — путь, очень напоминающий биографию святого Августина и некоторых других знаменитых святых отцов.
В мировом масштабе целые народы стирают с лица земли другие народы, а потом с ангельским видом раздают стеклянные глаза, ножные протезы, шоколадки и все такое прочее, чтобы все восстановить и вернуть к нормальной жизни.