Верховный Главнокомандующий

Зеленин Сергей

— Выгружайте пулемёт и тащите его в эти кусты! Отгони машину за деревья!

Подлетел «Мерс» Коменданта Свиты, битком набитый вооружёнными до зубов солдатами:

— Уберите своего «Мерина» с дороги, господин генерал, а людей рассыпьте на опушке леса — за деревьями! Никому не высовываться и не стрелять поперёд «батьки»… НАКАЖУ!!!

Вслед, за комендантским «Мерином», прискакали на взмыленных лошадях конные разведчики, гремя своими допотопными кирасирскими палашами.

От них узнал, что казаки взяли по правой дороге и, вот-вот вцепятся

уланам «у сраку».

— Ничего же не видно, Ваше Величество? — недоумённо спросил Хренов, когда пулемёт был установлен в указанном мне месте, — из-за кустов…

— Ляг на землю и отогни эту веточку, Иван… Сильнее… Вот, так!

Приказываю жандарму:

— А Вы — тоже самое: лягте и отогните вон ту… Отлично! Теперь, просто отлично видно дорогу!

Спиридовичу:

— Помогите чуть сдвинуть пулемёт, господин генерал! Вот так… Ещё немного… А, теперь — чуть левее… Вот так, очень хорошо!

Прицеливаюсь ещё раз на дорогу, находящуюся метрах в восьмистах. Далековато… Устанавливаю на соответствующую дистанцию прицел:

— Отлично! Теперь, отпустите ветки.

Сейчас, наш пулемёт — до поры до времени, с той дороги видно не будет.

— Господин генерал! Возьмите у моего денщика бинокль и наблюдайте откуда-нибудь сбоку… Только, не высовывайтесь, особенно — чтоб Вас не заметили! Как начну стрелять — корректируйте мой огонь… Из-за расстояния, мне самому не будет видно — куда ложатся пули.

— Понял, Ваше Величество!

Чуть приподнявшись — через редеющую осеннею листву, наблюдаю. Разведывательный разъезд улан — десятка два всадников с пиками, вынырнул из леса буквально тут же и остановился на опушке… Пока их командир рассматривал в бинокль село, другие вертели головами — изучая окрестности. Когда офицер авангарда повернул бинокль в нашу сторону, присел прошипев Спиридовичу:

— Ложись!

Минут через пять, осторожно приподнялся: немецкие разведчики, не обнаружив ничего подозрительного, двинулись дальше. Пулемётов у них не было, поэтому я огонь не открывал.

Ещё через четверть часа, из леса показалась основная колонна. Спереди командир, за ним группа всадников без пик — офицеры штаба, должно быть… Наконец, в середине колонны, мои «клиенты» — ещё одна группа всадников без пик, меж которыми — лошади без всадников. Пулемётчики!

— Нагибайте ветки! — кричу.

Короткая пулемётная очередь:

— ФФФРРР!!! Спиридович, корректируйте — куда попал?

— Не вижу! — кричит тот.

Значит, слишком высоко… Беру прицел ниже:

— ФФФРРР!!!

— Вижу! Недолёт — чуть выше, Ваше…

— ФФФРРР!!!

— Есть накрытие!

Сам вижу по падающим и бесящимся лошадям:

— ФФФРРР!!! ФФФРРР!!! ФФФРРР…!!!

Добив ленту по пулемётчикам, я скомандовал:

— Все ползком в лес!

Бросив бесполезный «Шварцлозе», мы поползли — кто по-пластунски, кто — на карачках… Над нами, уже вовсю «посвистывало».

Напоследок довелось увидеть забавную батальную сценку.

Из леса, в паре сотен метров, из леса выскочило трое улан и, видно ошалев от неожиданности — нацелив пики бросились на нас. Никто и ахнуть не успел, как пятеро наших конных разведчика, по сути — посаженные на лошадей пехотинцы, обнажив свои прадедовские палаши, бросились наперерез им.

Вскоре, все присутствующие, раскрыв рты, имели удовольствие наблюдать как всадники несколько минут дрались холодным оружием: уланы кололи наших пиками, те — рубили улан палашами…

Без малейшего видимого результата!

Наконец, один из наших вспомнил, что он — не средневековый рыцарь, а стрелок-пехотинец двадцатого века. Спешившись, он застрелил одного улана — а другого ранил в ногу, заодно убив под ним лошадь… Третий улан, подумав, выбросил свой «дрючок» и сдался в плен.

Что самое удивительное, кроме синяков и царапин, у людей и лошадей — другого ущерба обнаружено не было!

— Не…, — вертя в руках «Наган», которым не успел воспользоваться, резюмировал я, — «холодняк» — это полный отстой, господа!

— Был бы здесь наш есаул, Ваше Величество — он бы с Вами не согласился, — заметил Спиридович.

* * *

Дальше, стало как-то неинтересно.

Вернувшись к машине, я с мылом умылся из ведра холодной воды, добытой откуда-то моим денщиком, расчесался глядя в зеркало заднего обзора, более-менее привёл в порядок верхнюю одежду… Перекусил слегка, со своими ближайшими соратниками тем — что Бог послал и схомячил запасливый Кегресс и, к моменту окончания боя, выглядел как огурчик… Не как свежий «огурчик», конечно — а как слегка маринованный.

Из того же ведра с водой, Кегресс, позавтракав, отмывал бочкообразный радиатор автомобиля от спекшийся крови и, уже для меня привычно, бубнил французские матерки… Да! Будет ему, что рассказать своему резиденту про русского царя!

По всему было видно, что от такой работы моего Адольфа не по-детски мутило. Вдруг, в матерки на языке великого Жерара Депардье, довольно органично вплелись наши — кондовые да сермяжные… Это мой шофёр, наконец-то, обнаружил отсутствие свастики на капоте.

— Ничего, Адольф! Не стоит так отчаиваться: на обратном пути остановимся и поищем свастику в задницах тех бошей, что Вы переехали…

Француза, тот час же вытошнило свежесъеденным завтраком — прямо под императорский автомобиль. Да… Далеко не Бонд, тот — что Джеймс. Что за уровень подбора кадров во французские спецслужбы, интересно?! Британских шпионов надо к себе на службу брать, те кажись покрепче…

* * *

Не забываю следить за обстановкой: ко мне подбегают и докладывают, обо всех её изменениях.

В то село, оказывается, уже входила бригада 10-ой дивизии — посланная мне на помощь генералом Плеве, командовавшим 5-ой армией Северо-Западного фронта. Это сообщил мне прибывший Генсек Мордвинов: он добыл-таки пулемёт и, даже успел немного добавить своего «огоньку» — пострелять с околицы по разведке улан.