Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
Глава 25. «Канны» на реке Вилия
«Государь по натуре индиферент-оптимист. Такие лица ощущают чувство страха только тогда, когда гроза перед глазами, и, как только она отодвигается за ближайшую дверь, оно мигом проходит».
Потихоньку, вокруг церкви начал собираться народ. Старый унтер из ополченцев, весь изодранный, измазанный кровью и, с перевязанной какой-то бабской тряпицей головой (еле узнал, кто таков!), подойдя водрузил мне на голову мою же фуражку, как корону:
— Не
Отблагодарив его за службу, я снял с плеч, поцеловал и отдал ему пыльное знамя 2-ой Финляндской дивизии… Вернее — то, что от него осталось:
— Береги его! Это теперь святыня — под ним, столько крови пролито…
Унтер, изумлённо переводил взгляд с пробитого — прореха на прорехе, знамени — на целого меня и, неистово крестился незанятой рукой. Ну, вот вам и, ещё одна «легенда», готова!
Не успел я всё это проанализировать и понять — к добру или худу это, как слышу, знакомый автомобильный сигнал:
— ФА-ФА!!!
Оборачиваюсь: на прицерковную площадь въезжает мой Дворцовый Комендант Воейнков на «Мерсе», да причём не один.
— Ваше Императорское Величество, — рапортует приехавший с ним генерал, — Императорская Гвардия на подходе!
Позже оказалось, что этим генералом был Балуев — начальник V Армейского корпуса.
Обняв обоих от переизбытка чувств и, выслушав коротенький доклад генерала и рассказ Коменданта про его «дорожные» приключения иоб успешном выполнении моего задания, спрашиваю:
— А где тот пулемёт? Что, не так давно, так знатно улан «причесал»?
— Минут через пятнадцать уланы вернулись и вырубили весь расчёт. Потом, двинулись куда-то в наш тыл…
— Сколько их?
— С полтора эскадрона будет, Ваше Величество… Возможно — неполный полк. С пулемётами на вьюках.
— А казаки где были? И что это, за казаки такие — мать, их?
Воейков, как-то удручённо махнул рукой…
Не успел принять какое-либо решение, как прилетел запыхавшийся Иван Хренов — с колокольни, с болтающимся на шее большим морским биноклем:
— УХОДЯТ!!! Уходят немцы, Ваше Величество! Обратно в лес уходят…
— Ничего не попутал?
— Нет, не перепутал: и, кавалерия уходит и, пехота и орудия…
— Постой, Хренов! Какая-такая «пехота»? Какие, на хрен — «орудия», со страху охренел, что ли?!
— Может, те же драгуны — что здесь были? — подсказал Нагаев.
Однако, денщикупорно стоял на своём:
— Нет, не драгуны — а именно пехота, Вашбродь! ЛАНДСВЕР!!! Я что не отличу, что ли?!
— Ну, хорошо — пусть будет пехота…, — солдат воюет с четырнадцатого года и, действительно — немецкого драгуна от пехотинца ландвера отличать научился, без сомнения! — а орудия откуда и, что за орудия такие — что по нам не …изданули, ни разу?!
— Орудия — гаубицы или мортиры крупного калибра, а что не пиз… не стрельнули…, — Хренов задумался и почесал в затылке, — думаю, привезли их — да пока устанавливали, получили приказ уходить — вот и не стрельнули от того… Ну, а так ли на самом деле — Бог его знает?!
Понятно… Только-только немцы приготовились за нас всерьёз взяться, подтянули пехоту — более приспособленную к штурму, чем кавалерия. Чтоб, в этот раз всё было наверняка, перетащили сначала — по топким луговым, затем — по лесным труднопроходимым дорогам, свои мортиры… Пока установили, а установка крупнокалиберных орудий требует времени… Тут, Свечин ударил на Гени и, стало генералу Фон Гарнье не до нас — самому бы унести ноги!
Удачно всё получилось: немцы заглотили «наживку» — меня то есть, по самый анальный плавник… Если у Свечина получится взять то село и, удержать его — хотя в течении суток, то… Я, удовлетворённо потёр руки: в любом случае ни об каком обходе Вильно речь уже не идёт и, этот крупнейший и важнейший транспортный узел, возможно удастся отстоять.
— Что ещё видел?
— С Юга видел много пыли, видать — наша «махра» из Вильны идёт-пылит…
— Как далеко?
— Думаю, вёрст за десять — через три часа дойдут. На Западе — тоже сильно пыльно и, думаю — кавалерия наша, Государь! Та, через час-полтора здесь будет — не позже. А справа, на Востоке шёл бой между уланами и нашими казаками — да уланы прорвались и сейчас уходят в наш тыл…
Этих немцев, видать, не успели оповестить.
СТОП!!!
— Прорвались?! Ах, мать же вашу! В той же стороне, наш госпиталь…
Смотрю, как раз вовремя подъезжает мой «Фюрермобиль». В салоне автомобиля, кроме шофёра — какой-то генерал, весь в орденах.
— Ваше Величество! — орёт Кегресс, — кавалерия генерала…
Не дослушав, перебиваю его:
— НА КОНЬ!!! В смысле: ПО МАШИНАМ!!! Мой пулемёт! Срочно принести из церкви мой пулемёт! Спиридович и ты, Иван — со мной, остальные — на чём придётся… ВПЕРЁД!!!
Мой главный охранник, наверное, уже считал меня заворожённым — поэтому ни слова, ни жеста, ни гримасы на лице несогласия со мной… Тащит с двумя оставшимся жандармами, в автомобиль мой «Шварцлозе» — так нас в этот день выручивший.
— Господин генерал! — продолжаю командовать, — остаётесь за старшего! Если Вас не затруднит, «приберитесь» здесь за мной.
Глазища у Балуева, при виде картины перед ним, напоминали два земных полушария — Северное и Южное…
Кегресс, просто осатанел от такого расклада — вслух матерился на языке Сирано Де Бержерака и газовал, как очумелый… Уже прыгая по рытвинам, кочкам да колдоёбинам, перелезая с одного места в автомобиле на другое, на ходу — под французский и мой трёхэтажный мат, мы кое-как примостили «Шварцлозе» на спинке переднего пассажирского сиденья.
Распределил роли: спереди треногу пулемёта должен был держать генерал Спиридович, сзади — один из двух уцелевших его жандармов. Я — за пулемётом за наводчика, Хренов — за второго номера… К великому сожалению, патронных лент всего две: одна уже в пулемёте, вторая запасная…
Кричу впереди сидящему генералу:
— Как будет нужда стрелять назад, переворачиваем эту «дуру» и меняемся ролями — Вы будете за наводчика, Александр Иванович!
— Слушаюсь, Ваше Величество!
Оборачиваюсь — сзади, на полверсты отстав, за нами несётся «Мерседес» коменданта. В нём он сам и ещё куча вооружённых людей… Из пристроек за церковью, выводят и в спешке седлают лошадей. Итого — десятка два бойцов у меня будет, когда догонят.