Верная (не)верная: под крышкой лжи
Шрифт:
– Отпущу, доченька… Обязательно отпущу, – и повернулся к Игнату. – Игнатушка, дама просит…
Сердце отчаянно застучало, вдруг уличив в интонации отца издевку. Палач широко улыбнулся и заменил скальпель на пилу.
– Нет! Не надо! Не надо! Не надо! – взревела не своим голосом и тщетно рванула из хватки наёмников отца. Ужас перед неизбежным прорвали все плотины. – Сукин ты сын… Мразь! Ты сам сдохнешь! Я уничтожу тебя, падла! Сволочь!
Сознание скакнуло от новой пощёчины. Прокусила язык в кровь. Челюсть заныла. Солоноватый привкус
– Герасим, прошу пусть она уйдёт, – голос Артёма где-то в подсознании. – Уведи её отсюда… Делай со мной, что хочешь, но не при ней. Умоляю… Не у неё на глазах.
Артём знает, что будет происходить дальше. Знает, чем для него это закончится. И всё равно до последнего пытается уберечь меня.
Визжащий звук пилы оглушил пространство, и я окончательно поняла, что увижу вскоре.
– Крис, отвернись… Не смотри, не слуш… – последнее утонуло в звуке непередаваемой боли, когда пила опустилась на ноги мужчины чуть выше колена.
Кровь брызнула в стороны, и мой крик взрезался в стены…
Села на постели, истошно крича. Мозг ещё не полностью осознал, что того ада больше нет, и всё произошедшее всего лишь теперь сон. Кошмар, который преследует меня почти каждую ночь. Липкий пот страха бежал по лбу и спине. Тёмная душная комната пуста и хуже тюрьмы.
Всё успокойся. Тише! Несколько глубоких вдохов и выдохов выровняли моё состояние. Перевела дух, но тут же напряглась, определив неясный гул смеха и музыки. Где-то внизу. На первом этаже особняка.
Опять двадцать пять! Тихо зарычала и, вскочив с кровати, прямо в ночных шортах и майке устремилась на звук. Да, всё снова. Он вновь делает так, как ему хочется, демонстративно испытывая моё терпение. До поры, дорогой мой!
Вошла в гостиную, где гремела музыка и воняло алкоголем. Женский игривый смех уже не знал запретов. Нашла ту самую точку моего готовящегося гнева. Увидев своего босса, его дружки тут же убрали музыку и поспешили ретироваться. С вами я потом разберусь. Сперва зачинщик.
Приблизилась к главной "Содом и Гоморре" и грубо рявкнула:
– Макс!
Три красотки, что держу в особняке в качестве подарочков и поощрений для мужчин в плане сексуальной разрядки, сейчас без разрешения заигрывали с главным бунтарём моей команды. Девушки обернулись, глядя на меня ошалелыми и пьяными глазёнками.
– Ну вот, наши главные яйца пришли, – расстроенно пропел Максим Горелых, с сожалением убирая руки с грудей одной из красоток.
– Пошли все вон! – громыхнула я на присутствующих и одним взглядом велела зачинщику оставаться на месте.
В этот раз, красавчик, тебе мало не покажется.
Максим поправил ширинку и, сложив ногу на ногу, помахал убегающим девушкам.
– До свиданья… С-спас-сибо.
Двери гостиной закрылись, отрезав нас от лишних глаз и ушей. Мужчина осмотрел меня с ног до головы и, вальяжно развалившись, похлопал по дивану.
– Не злись, кошечка. Иди сюда, приглажу тебе шёрстку, – и похабно оскалился.
Сглотнула большущий комок внезапного желания. Да, мы переспали лишь однажды. Тогда мужчина был безумно пьян и просто хотел удовлетворить свои сексуальные потребности, а я видела в нём лишь тень Артёма и, внезапно поддалась порыву. Да, мне было хорошо, но в зелёных глазах, сверкающих от выпитого спиртного отражался лик той, что я похоронила для него. В те минуты Макс был не со мной и готова поклясться, что слышала, как меня назвали другим именем. Мы оба пожалели о случившемся, но только я смогла показать, что ничего кроме секса от него не хотела, достойно уйдя по утру, пусть в душе и скребла колючая обида и боль.
Но сейчас опять, как дура, готова потечь под его взглядом. Нет! Хватит и того раза. Не хочу быть его куклой для пьяных потех в постели, как второсортная тёлка. Он обязан меня уважать!
– Прекращай расхолаживать моих людей. И я тебе не детка! – процедила, сурово глядя на мужчину и сгорая под его оценивающим взором.
– Понесла-ась, – протянул недовольно и вновь подобрался на диване, всем видом демонстрируя своё раздражение. – Да, расслабься ты хоть немного, босс! Парням тоже нужна порой разрядка. Ты и так тут всех затрахала!
– Завтра ты ведёшь этих парней на задание, но сам будешь с большого бодуна! – рявкнула так, что задрожали стены. – Я не для этого вверила тебе своих людей! Хватит бухать!
Максим багровел в лице, с каждой секундой зверея. С последней фразой резко вскочил и метнулся ко мне. Больно оттянул волосы на затылке одной рукой, а второй сжал горло. Кислорода явно стало меньше, но к подобным схваткам с ним, похоже, уже становлюсь привычна.
– А я не просил вверять мне людей… Срал я на твоё справедливое дело с большой колокольни, – прогнусавил Максим, глядя на меня в упор. – Задолбала!
Воздуха стало не хватать всё больше и в ушах застучало.
– Пусти, – хрипло выдохнула я, но взглядом не сдала позиции главаря, чем, уверена, бешу его всё сильней.
– А то что?
Ответ получил сразу – коленом под дых. Согнулся пополам.
– Сука! – процедил разъяренный мужчина и вновь рванул на меня, но я успела вовремя выбросить кулак ему в лицо.
Горелых пошатнулся назад и грузно упал на пол, оставшись там. Да, ладно!
– Макс? – невольно испугалась, опустилась рядом и прощупала пульс – живой.
Круто, с одного удара уложила лучшего бойца в лёгком весе. Вот, что делает с людьми алкоголь.
Однако, мне предстояло выдержать ещё одну истерику, но уже от Тегерана, когда попросила его отнести Максовскую тушку в комнату. Знала, что только этот мужчина способен сохранить конфиденциальность и чаще из-за того, что питает ко мне тайные чувства. Я подозревала о них, но, увы, взаимностью ответить не могла.
Кавказец сбросил мужчину со своего плеча на постель. Поспешила стянуть с Макса брюки и ботинки прежде, чем тот сладко обнимет подушку и захрапит.