Верное сердце
Шрифт:
— С малых лет так, — улыбнулся Лис. — Моя госпожа, я готов привести своих людей к тебе завтра, мы уже отмобилизованы. Но что другие графы? Что твои верноподданные бароны? Также отказ?
— Я сразу же поставила условие — только добровольцы, — отвечала Нарнетт, вернув трубку Мэльдану. — Основную работу будут выполнять алхимики и чародеи. Надеюсь, план Мэльдана сработает. Но остальные графы не хотят лезть и дальше. Странно, что ты не знаешь.
— Списывался с ними, — отвечал граф Горэссир. — Отвечали они очень уклончиво. А твои бароны?
— Половина идёт, половина
— Если прибавить моих, на какую силу можно рассчитывать? — Жарнор, возможно, неосознанно начал соревноваться с Мэльданом в пускании струек дыма в потолок.
Нарнетт покрутила несколько листков. Попыталась посчитать в уме.
— Почему ты делаешь это сама? — спросил граф. — У тебя ведь новый военачальник.
— Орденур скверный военачальник, занимается бумажной работой. А больше старших офицеров у нас нет.
— Дам тебе своего, — сказал Лис. — Полковник Ниларт командовал в своё время полком пехотинцев под началом графа Корсилейра, когда тот ходил в Нидарию в составе экспедиционного корпуса самого Дирретеха Герберта. Ниларт старше меня, но голова соображает очень хорошо.
— Рыцари без пехотных офицеров хорошо ладят. Покажи врага — затопчут, — заметил Мэльдан. — Дай сигнал — отступят, перегруппируются и набросятся снова.
— Я считаю, что основную роль будет выполнять пехота, — сказал граф. — Так всё же на какие цифры мы рассчитываем, милая Нарнетт?
— Двести тридцать один рыцарь, включая твоих. Около четырёхсот двадцати оруженосцев. Полтора полка пехоты, наша и наёмная. Пегая компания, вольные пехотинцы. Сколько всего пеших, Мэль?..
— Две тысячи, — сказал неродной брат. — Несколько сотен останутся на засеке, точнее — на её основании. Прикроют нас. Вместе с остальными трусливыми графами.
— Отряд чародеев, всего пятнадцать человек, — продолжала герцогиня. — Старший Андалф. И Абаллия отдала нам своего чародея-телепортатора. Надеюсь, пригодится. Также рассчитываем на пятьдесят грифонов, не считая двенадцать в разведке. Твоих тоже учла.
— Это крохотная сила по меркам воюющих сторон на юге, — заметил Лис. — Одни Саргиноры мобилизовали двадцать-тридцать тысяч. А у них ещё союзники есть.
— У них высокая мотивация, они любили своего герцога, поэтому поднялись за него. У нас каждый сам за себя, — Мэльдан потушил трубку, вытряхнул в пепельницу под столом.
— Значит, начинаем, Нарнетт? — спросил Жарнор, на что получил кивок. — Я распоряжусь выдвинуть обозную линию вперёд. Но с пешими и телегами мы будем идти ориентировочно два-три дня. Придётся ночевать. А ночью твари сильнее, ловчее, смелее.
— Будем прижиматься к западной горной гряде, Жарнор, — ответила она. — Сир Кэрвдон командует моими рыцарями, увидься с ним до вечера, обсудите все важные вопросы. Он сейчас в манеже, как всегда.
— Понял. Не бойся. Мы выстоим. За тебя и за твою семью, за маленького герцога… За драгоценную землю. Это наша земля, Нарнетт. Мы победим. Мэльдан, рад встрече. Увидимся вечером, госпожа.
Она
— У него хорошие рыцари, как и у тебя, — проговорил Мэльдан. — У твоих, что характерно, уже есть опыт в убийстве этих тварей. Понимаешь, к чему я клоню?
— Нет. Я ничего не понимаю в военном деле.
— Рыцари будут резервом, — продолжал он. — Вперёд двинется караван со взрывчаткой, прикрытый колоннами пехоты и защитными телегами. Если они нападут, конные контратакуют их. Если нападут с воздуха, грифоны отгонят их. Если будет тяжело, маги уничтожат их. Они смертны, Нара. Надеюсь, ты перестала бояться их.
— Знаешь… У меня такое состояние…
Барон продолжал крутить трубку пальцами. Внимательно вгляделся в её кровоточащие глаза.
— Я уже ничего не боюсь, — закончила она мысль. — Ничего не чувствую. Хотя всё ещё дышу.
— Скоро это закончится, — уверовал он. — Мы вернём былые времена. И сегодняшний бал будет не последним в нашей жизни.
— Боюсь, ничего не закончится, — прошептала она.
Вечером она прогуливалась в саду. Фонари освещали её путь так, что где-то в стороне мелькали только шлемы стражников и повязки служанок. Вся прелесть и красота сада, раскинутого под стенами северного крыла Приюта, утопала во мраке. Она дошагала до неработающего фонтанчика, присела на бортик. Взглянула в отражение. Словно зеркало. Поводила ладонью по воде, появилась рябь. Взглянула ещё раз — вернулась та, другая Нарнетт. На этот раз её хищное лицо не насмехалось над ней, а пристально наблюдало. Нара больше не боялась её. Апатия, что копилась месяцами, отступила буквально за одну неделю. Неужели действительно на состояние могла повлиять гибель едва знакомой обезображенной прабабушки? Или влияло осознание предательства, как со стороны подданных, большая часть которых бросила её, так и со стороны отшельника, что пытался помогать, желал наладить контакт, но ради корыстных целей?
— Вот ты где! — послышался девичий голос. — Скучаешь?
Она отвернулась от отражения, перед ней стояла Табия. Девочка закинула руки за спину и загадочно улыбалась, словно придумала новую забаву.
— Рядом с нами никого нет, — среагировала Нарнетт. — Я наконец созрела для твоего допроса. Рада, что ты нашла меня. Садись.
— Здесь холодно! Холодный камень!
— Уверена, ты не чувствуешь холод, — парировала «тётушка».
Девочка ехидно прищурилась, но села.
— Сколько тебе лет? — спросила Нара. — На самом деле?
— Скоро двенадцатый день рождения, тётушка!
— Прекрати, — спокойно отрезала она. — Иногда ты смотришь на меня взглядом взрослого. Думаю, в твой спектакль не верили даже мои родители. Ответ, Табия. Не вынуждай меня сажать тебя под замок.
Девочка прекратила фонтанировать эмоциями, опустила ручонку в воду фонтанчика. В воде Нара увидела, как удлинись её мелкие ноготки. Как на несколько секунд они превратились в когти хищной птицы. Глаза её мигом блестнули магией, «тётушка» поняла, что это особенный вид вампиров. Такой, какой может с особой эффективностью мимикрировать под людей.