Верное сердце
Шрифт:
***
На балу она танцевала попеременно то с Мэльданом, то с Жарнором, то с бароном Алверсом, одним из верных ей. Пары сходились и расходились, тугие корсеты и красочные сюрко наводили круги друг с другом. Слуги едва успевали менять графины и доливать вино, коньяк, соки и эль. Подносы с закусками опустошались так быстро, словно герцогство вело с ними давнюю войну, которую хотелось закончить как можно быстрее.
Когда маршал двора объявил о перерыве, флейтисты и арфисты прекратили мелодию. Гости разошлись по углам, кто-то проводил время за светскими беседами в центре зала. Нахалы осмеливались
Она осторожно сняла маску с перьями, достала зеркальце. Кажется, белок глаза потихоньку приходил в норму, стало меньше красных ниточек.
— Вы танцуете, ваша светлость? — прозвучал необычайно знакомый бас.
Герцогиня подняла взор — увидела худощавого великана с абсолютно нечеловеческими глазами под маской лисицы.
— Вы не Жарнор… — заметила она. — Только граф Горэссир носит такую маску на балу.
— Настаиваю на танце, — продолжал басить незнакомец. — В наше время танцевали изящнее, чем ваши подданные, включая господина Жарнора.
Он протянул руку в перчатке, поклонился. Нарнетт приняла приглашение.
Музыканты начали новый акт. Заговорили струнные. Арфисты уступили место флейтистам, теперь зал украшали сказочные мотивы.
— Мы не чувствуем, дитя. Ты помнишь? — спросил партнёр Нары. — Не нужно так хватать мою талию.
— Прости, дедушка. Зачем ты здесь?
— Поговорить. Это правда? Отец Табии сказал, что вы идёте на войну?
— Значит, малявка поддерживает с вами контакт… — недовольно сказала Нара, ведомая танцором между пар баронов и рыцарей с фрейлинами. — Я ведь предупреждала, Кортлеус. Зимой там всё будет завалено сугробами, по весне — местность превратится в болота. А летом, когда пойдут урожаи, эти твари набросятся на нас. Застанут врасплох. Пока мы отмобилизованы, есть шанс хотя бы оградить их от нас.
— Любой туннель можно раскопать, — сказал он, уведя её в сторону.
— Для начала мы засыплем их, — пояснила Нара. — Поставим вокруг дозоры, будем следить. Через год закупим в далёком Круатале алхимические реагенты, какие создают темнокожие кудесники. Дворфы, хотя живут ближе, но сильно заламывают цены. Горы затрясутся и похоронят их заживо.
— Дитя, мы лишены эмоций, но твой план весьма авантюрен. Почему его продумывает девочка, а не твердолобый муж в доспехах?
— Один единственный, что у нас был, погиб по моей вине, — Нарнетт вовремя сманеврировала, ибо, увлечённая разговором, чуть не врезалась в другую пару. — Остальные — не вояки, кабинетные крысы. Мы можем дать бой, но победить в войне?.. Да, ты прав. У нас нет стратегии. Но и сидеть сложа руки нельзя. Люди успокоятся, попрячутся по домам и замкам. А следующим летом их начнут вытаскивать из постелей, откормленных, заплывших жирком…
— Откуда жирок, если вам почти нечего есть? — флегматично спросил «лис», сверкая нечеловеческими глазами под маской.
— Рыбный промысел, — ответила она. — Но также старается Вольхат, один из моих советников и муж советницы-канцлера.
— Кормёжка за чужой счёт — дорогое удовольствие, это помню я из своей человеческой жизни, — продолжал прадед. — Ты ведь решила избрать метод слабый, но менее кровопролитный? На север — только добровольцы, как я услышал из разговоров в зале?
Нара кивнула, отвернувшись на придворных.
— Значит, нет в тебе силы, дитя, — закончил предок. — Ты не держишь подданных в железных рукавицах.
— Папа говорил о хрупкой руке в железной перчатке…
— Времена идут, хозяйство не меняется, — парировал партнёр.
Он довёл её почти до стены, наклонил рядом с хлопающими в ладоши благородными девицами. Девушки расступились, явив Нарнетт зеркало в полный человеческий рост. И она, и предок отображались в нём, словно живые.
— Значит, ты всё же человечен, — сказала герцогиня, когда Кортлеус вернул её в центр зала.
— Настолько, насколько позволяет наша природа.
— Ох, Кортлеус, — Нарнетт искоса оценила обстановку вокруг. — На нас косятся, кажется, видят твои настоящие глаза. Почему ты не прячешь их?
— Под маской они выглядят здоровее, чем человеческие. Не знаю, почему так.
— Прошу, смотри только на меня. Барон Парлейк видит в тебе словно прокажённого!
— Подойти к нему, загипнотизируй, — предложил предок.
— Не на людях ведь! — шепнула она. — Стой, что ты делаешь?!
Он повёл её в танце к отдыхающему от танцевальной партии мужчине с бокалом в руке. Мужчина пугливо озирался, искал спасения, но Кортлеус был невероятно быстр и в человеческой форме. Они прогарцевали вокруг него дважды, ловя изумлённые взгляды зевак. После второго круга мужчина принял вид слабоумного, стал улыбаться и хлопать в ладоши, хотя танцоры молчали.
— Отличные навыки контроля, дорогая правнучка, — сказал Кортлеус, отведя Нарнетт в центр.
— Ты сделал это специально? Чтобы проверить меня?
— Да, я специально нарезал вокруг него два круга, — ответил предок. — Но получилось у тебя с первого раза. Во второй раз я проверял его реакцию. Изумительно. Если бы мной владели эмоции, я бы обнял тебя, дитя. Учишься ты гораздо лучше и быстрее, чем учились я и мои потомки.
— Ах, дедушка… Давай сменим праздность на важный разговор. Зачем ты здесь? Отговорить меня от похода?
— И да, и нет. Прими наш дар. Мы ускорим твоё перевоплощение. Ваше герцогство бедствует, верно?
— Да, — недоверчиво протянула она.
— В наших катакомбах есть золото, драгоценности. Сальвиар никогда не станет богатым феодом, но сможет восстановиться после прошлогодней засухи, голодных бунтов и вашего горного конфликта.
Нарнетт задумалась, предок продолжал вести её вдоль танцующих пар.
— Когда великий лорд пробудится, он примет тебя в нашу семью официально, — продолжал Кортлеус. — Ты убьёшь его, сядешь на его высокогорный трон. И поведёшь нас в бой в качестве вожака. Мы истребим упырей и обезопасим твоё герцогство.