«Вернусь только с Победой…» Фронтовые письма 1941—1945 гг.

Петрова Нина

Нина, а сколько их подыхало от наших разных морозов и ветров и представить не можешь… Согревают их только наши войска, от которых они «драпают». Сегодня мы имели хороший успех. Я бы тебя порадовал, но нельзя заскакивать вперед. Считаю, что об этом скажет наше Совинформбюро, но, как обычно, исключительно скромно.

Нинусь, с фотографией рассчитываю твою просьбу выполнить, как только удастся побывать в Ростове, а возможно и в Таганроге.

С аттестатом дело немного затягивается, нужно все оформить по командованию. Одновременно я боюсь его так просто выслать, как бы не пропал. Имей в виду вышлю только по адресу: г. Чирчик. Горвоенкомат для тебя. Наведывайся. Нина! Целую тебя как хочу. Поцелуй родненьких наших – детвору. До свидания, будьте

здоровы, целую.

07.04.1942 г. Нинуся! Днями вероятно с этого направления фронта будем переброшены. Ожидаем приказаний. Чувствуется вероятность побывать в твоих родных местах. Конечно, ничего похожего на 29 год, когда я видел эти места не будет, проклятый враг, оставляет сплошные пепелища. Ну, ничего лишь бы все было закончено нашей победой. На протяжении истории русские и украинцы не раз на разоренных родных местах создавали еще лучшие условия жизни.

До свидания. Целую всех.

08.04.1942 г. Получил письмо от 6 марта. Нина, не понравилось оно мне, даже не могу объяснить, как можно дойти до такой постановки вопроса, вредительского прямо и т. д. Я тебе никогда не ставил вопросов в подобной постановке, даже при таких твоих описаниях. Как твое письмо получил, оно со мной вчера. Я тут не разберусь. Если это тебе необходимо для того, чтоб расчистить путь для объединения в корпорацию двух лиц противоположных полов одинаково сетующих на одиночество и заброшенность от родных мест, то этому я воспрепятствовать не могу и мне не нужно писать никаких подробностей. Я нуждаюсь в таких письмах, которые содержали бы стимулы в этой жесткой борьбе в плоскости успешного решения не только общих задач и составляли бы перспективу народу, но прожить те годы жизни, которые рассчитываю останутся на мою долю. Какие бы факты не случились, мне новой семьи строить не придется, да и годы не те. Целуй детей.

09.04.1942 г. …При штабе бригады долго, наверное, не буду, чувствую себя морально не по себе, пойду, наверное, опять в свою часть. Там несмотря на все невзгоды, среди бойцов, к которым привык и которых знаю не только в лицо, но и по фамилиям буду чувствовать себя куда лучше. Но это в конечном итоге все зависит от командования.

Аттестат на 400 руб. сегодня выслал по адресу: г. Чирчик Райвоенкомат. Рассчитываю, что прибудет в Чирчик не позднее 5 мая. По этому аттестату деньги будешь получать с 1 мая. Числа 20 апреля рассчитываю получить еще пособие в размере месячного оклада. Полностью потом вышлю вам, которое так же, как и деньги получите числа 20 апреля. Нина, обращаю только твое внимание на необходимость [отложить деньги. – Н.П.] как-нибудь… для того, чтоб образовался какой-либо неприкосновенный запас на случай переезда или другого случая. Я знаю, Вам очень трудно, да и с барахлом обносились, но это нужно сделать обязательно.

Нинуся, извини, что вчера немного излишне в письме побесился. Целую крепко. Ваш папка.

13.04.1942 г. Получил твое письмо от 17 апреля 1942 г. «Благодарю». Что отвечать не знаю. Ясно одно, что как только ты взвинтишься, так теряешь рассудок, хотелось бы одного, чтоб меньше доверия было мазне Дмитриевской. Но слишком у нее много зависти в особенности тогда, когда тепло отзывается о вас. Каждое слово преисполнено яду в неимоверном количестве. Ведь он ей ни слова не пишет, в то время когда пишет Крючковой. Находится на одном из московских направлений. Это случилось месяца два тому назад, до этого был кажется в Куйбышеве. Понятно, что при аттестации личных достоинств ее акции слишком низки, да она со всем своим содержимым выпирает наружу слишком быстро…

…В отношении пьянства твои напоминания превращаются во что-то нехорошее и оскорбительное. Если будешь повторяться в будущих письмах, не напишу ни слова. Надо понять, что здесь не пьющих нет, но нет и пьянчуг, а если попадаются такие, то их разжалуют, сажают, судят и расстреливают беспощадно. Меня интересует такой вопрос – отказалась бы ты если бы тебе представилась возможность купить кило два масла в Ташкентском торге? Думаю нет и я, когда удавалось бывать в Ростове, всегда увозил с собой 2–3 литра вина. Вот все.

Об аттестате писал. Выслал 9 апреля с. г. Вот все. Поцелуй за меня Эну и Киру. Жалею, что твоими настроениями воспитываются и они.

07.05.1942 г. Здравствуй, Нинусь!

Для меня непонятно, почему ты не получаешь моих писем. Начиная с 2-й половины марта я писал очень аккуратно, иногда даже каждый день. А ты в каждом письме жалуешься беспричинно на отсутствие писем от меня. Когда долго идут письма, то это я уже объяснял тем, что ты все пишешь по старому адресу, т. е. на полевую почту (какого-то) фронта, а оттуда идет через соответствующие обменные пункты, а тут еще мы переехали на новое место на Украину, значит снова письма должны следовать за нами, а когда уже прибывают в наше соединение, то и здесь письмо блуждает, т. к. твои письма все писаны на войсковую часть 1562, куда наша полевая почта их отправляет, оттуда возвращается обратно с точным моим адресом и снова в нашу полевую почту. В результате этого круга твои письма идут ко мне больше месяца.

Сейчас это дело наладилось, почтальон 1562 просто сразу начал отбрасывать мои письма, но об этом договорился всего 2 дня назад, а сегодня уже устно получил новости, что я на этих днях получаю назначение в минно-подрывной батальон, снова начнется кругосветное путешествие твоих писем.

Что касается моих писем, я объясняю единственно тем, что в Ташкент идет много писем, т. к. много в Среднюю Азию эвакуировалось нашего народу, в результате цензурный пункт наверное закопался и не управляется как надо, быстро с просмотром писем. Моих писем задержать не могли, потому что я ни разу даже не назвал в своих письмах пунктов нашего нахождения.

Я знаю для тебя важно здоров ли я или нет. Жив или нет? К этому собственно и сводятся мои письма.

Правда иногда только философствую с тем, чтоб ты меня не хоронила заживо и вас, да раз или два ругался с тобой в письмах, чтоб не писала глупостей…

В отношении твоего отъезда в Ростов реши летом. Сейчас не поднимайся с места. Этот негодяй Гитлер, хоть значительно выдохся, но на авантюрные шаги, когда на карту им будет поставлено все, он еще способен и не исключены для нас неприятные сюрпризы эпизодического характера. Нужно к таким быть готовыми во всеоружии.

Целую крепко. Киру поздравляю с днем рождения.

27.05.1942 г. Дорогая моя Нинуська!

Наконец выбрал время написать письмо и тебе. Было слишком некогда. Занимались горячей работой по закреплению рубежей обеспечивающих наше небезопасное наступление. Авантюрист Гитлер как видишь из вырезки нашей фронтовой газеты «Во славу Родины» преподнесли нам сюрприз, но у него дело так как он хочет не выходит. Сюрпризы неприятные и впереди еще не исключены, но они останутся последними судорогами авантюриста. Исход войны – он будет в нашу пользу, это ясно каждому нашему бойцу. Посылаю тебе две вырезки из газет, из которых ты познакомишься с характером нашей работы.

Нина! Не пиши ты мне писем с марками.

…Целую крепко всех вас мои любимые. До свидания!

01.06.1942 г. Нинуся дорогая! Ты меня извини, что май оказался хуже чем апрель в отношении писания тебе писем, но ничего не могу сделать. Такое время. Я здоров. Здравствую по-прежнему. На неделе послать письмо не рассчитывай. Буду стараться писать при малейшей возможности. В отношении поездки твоей, я писал уже не однократно, не поднимайтесь раньше июля. В случае истечения срока литера переменишь через военкомат. Целуй детей. До свидания.