Вернуть прошлое
Шрифт:
– Очень хорошо. Я тоже согласен, что вам надо отдохнуть. Утром, уверен, вы будете думать иначе, и вот тогда мы и поговорим об этом.
Молодой человек фыркнул:
– Еще глаза не продерете, а меня уж ищи-свищи.
– Я так не думаю, – мягко заметил Чад. Он сделал знак Рави Чанду, и тот подобрал все еще валявшуюся на полу охапку одежды и унес ее с таким видом, будто ему было поручено нести герцогские одеяния.
– Эй! Полегче! – слабо закричал незнакомец. – Это мои шмотки! Не могу ж я босой!.. Вы не можете…
– Я же вам сказал: поговорим
Заметив, что глаза его гостя и так сами закрываются от слабости и усталости, Чад вышел в коридор и пошел в свою комнату. Там он просидел несколько часов в задумчивости, прежде чем лечь спать.
Чад открыл глаза все еще ночью, проснувшись от ощущения чьего-то присутствия в комнате. Несколько минут он лежал тихо и неподвижно, собираясь с силами и угадывая точное местонахождение непрошеного гостя. Едва слышный шорох, двигавшийся в направлении шкафа с одеждой, подбросил его на ноги, последовал стремительный выпад.
– А-а-а! – Сдавленный крик вырвался из горла схваченного пришельца. – Отпусти, ради Бога, отпусти, я – не убийца, идиот! Ведь я даже не совсем одет!
Сообразив, что на пойманном не было ничего, кроме ветхого и несвежего на ощупь белья, Чад быстро зажег свечи в канделябре и осветил сидевшую на полу фигуру, зажимавшую одной рукой плечо, а другой ухватившуюся за ящик его шкафа.
– Какого черта?.. – начал было Чад.
– Ну ты… Не видишь, что натворил? – огрызнулся молодой человек. – Так огрел, что я кровищей залился. Что мне, по-твоему, делать? Пусть мои шмотки и дерьмо собачье, без них мне никуды. Прощения просим, – добавил он, вставая и поворачиваясь спиной к ошеломленному Чаду.
Он стал рыться в шкафу, выдвигая ящики, пока не выудил из него один из шейных платков хозяина и спешно перевязал им рану. Затем он сел на кровать Чада и улыбнулся безмятежно, будто бы ничего не произошло.
– Извините, что потревожил ваш сон, сэр, но я же вам сказал, что хотел бы уйти. – Тут он замолчал и продолжал уже другим тоном: – Этот ваш темнорожий бугай сгреб мои шмотки, и вот я сунулся сюда перехватить на время кой-чего у вас. – Он мельком взглянул на свою новую повязку на плече. – Я бы ему сказал – на что столько крахмалу? Не очень уж он башковитый лакей, а? Совсем никудышный.
Чад медленно опустился в кресло у камина и произнес первое, что пришло ему на ум:
– Рави Чанд – не лакей; он лишь временно служит у меня в этом качестве.
– Могли б и не говорить мне, хозяин. Сам видел сапоги. Парень должен хоть иногда их чистить и чернить ваксой.
Чад почувствовал, что еще больше заинтересовался им.
– Скажите… ну хотя бы, как ваше имя?
– Джем. Джем Дженуари.
– Странное… м-м… имя.
– Я слыхал и постраннее. А ваше?
– Я – Чад Локридж. Мы находимся на Беркли-сквер – если вас это интересует, а вы мне так и не сказали, что вы делали на Нозерн-Одли-стрит чуть раньше или почему пришли мне на помощь.
В ответ Джем посмотрел на него спокойным, невыразительным взглядом:
– Случай, хозяин. И все. Стоял рядом с большим домом, где был бал. Сперва глазел на франтиков, потом оглянулся – как раз вовремя. Увидел, как вы пошли в переулок. Тогда я себе сказал: Джем, у этого малого, видно, не было печали – хочет, чтобы ему черти накачали. И надо бы приглядеть за ним. Так я и пошел – правда, не сразу, потому и отстал. Я-то знал, что наверняка где-нибудь засели та-а-кие мордашки, поджидая добычу…
– Так, значит, у вас в обычае… м-м… стоять возле больших домов? Странное хобби, как мне кажется. – Голос Чада был мягким, но чувствовалось, что это его позабавило.
Джем резко взглянул на него.
– Ну ладно, хозяин, выложу, как на духу, – сказал он с обезоруживающей серьезностью и честностью. – Я зашибаю мелкую деньгу то там то здесь, предлагая небольшие услуги франтикам, которые приехали на бал или вечеринку. Жду, может, каким-нибудь вас-сиясь нужно помочь сесть в экипаж или ихним девицам. Или, может, сам франтик хлебнул лишнего или надо ему кой-что сделать, может, поручение– что-нибудь снести… Да мало ли чего. Иногда франтики бывают такими щедрыми после бала или пирушки – если им что подвалило или в карты выиграли. Или просто хочется состроить из себя важного господина.
– Понимаю, – задумчиво кивнул Чад. – Наверное, к концу вечера ваш кошелек сильно тяжелеет. Только, видимо, вы там не один такой… Хотя, странно, неужели щеголи– такие уж щедрые?
Джем вдруг приосанился с таким достоинством, какое только позволяли сейчас его обстоятельства.
– Надеюсь, вы не хотели меня оскорбить. Конечно, я хмырь – но я честный малый. В чужой карман не полезу.
– Правда? – Чад посмотрел на Джема долгим пристальным взглядом, а затем, улыбаясь, подошел к шкафу. – Давайте-ка посмотрим, что у нас тут есть.
И он начал вытаскивать накидки, сюртуки, жилеты, панталоны и бриджи. Потом он разложил их на кровати на суд Джема. Убедив его надеть первоклассный сюртук, Чад отошел в сторону, чтобы взглянуть на результат.
– М-м-м, – проговорил он. – Боюсь, это не пойдет. Вы не такой высокий, как я, и я гораздо шире в плечах.
– Что правда, то правда, хозяин.
– И поэтому я предлагаю починить вашу собственную одежду. Просто подождите. Этим займется Рави Чанд, а потом сразу же вам принесет. Поверьте, он сделает это очень быстро.
Джем тяжело вздохнул и отвернулся. Чад видел, как молодой человек снял его сюртук и взял в руки другой. Он примерил его и, поймав взгляд Чада, грустно засмеялся, потому что его вид в одежде Чада можно было назвать только гротескным. Чаду пришло в голову, что худоба и хрупкость Джема были обманчивыми. Ему показалось, что молодой человек создан из закаленной стали. Он двигался с непринужденной грацией и проворством, которые заставляли предполагать в нем силу и ловкость обитателя джунглей, и Чад вспомнил, как легко Джем расправился по крайней мере с тремя бандитами, пока четвертый не ударил его ножом.